Ложь любви
Шрифт:
– И как?
– поинтересовалась Джин, умело заклеивая скотчем коробку, полную выпусков журнала "Психология сегодня".
– А никак, я не могу позволить себе не работать три месяца, - терпеливо пояснила Эшли. Она уже почти закончила паковаться, так что довольствовалась наблюдением за Джин.
– У меня нет сбережений и огромный долг по кредитной карте. Я могу попытаться экономить и копить деньги в ближайшие семь-восемь месяцев, но мне не хватит на то, чтобы прожить три месяца в отпуске.
Она нахмурилась. Ой, здорово, еще одна
– Думаю, я прикину, сколько можно будет отложить, и как только потрачу эти деньги, вернусь на работу.
– А как насчет аванса по кредитке?
– предложила Джин.
Эшли скривилась.
– Из-за этого-то я и оказалась по уши в неприятностях. Я едва-едва свожу концы с концами. Когда денег не хватает даже на это, я снимаю с карты. Дурацкая идея.
Джин помолчала, зная, что не стоит предлагать Эшли денег.
– Ээээ…Эшли… как ты собираешься платить за ясли, если живешь от зарплаты до зарплаты?
– Я что-нибудь придумаю, - вздохнула та.
– У меня есть идея!
– весело заявила Джин.
– Скажи Виктору, что он отец ребенка, и попроси его заплатить за ясли. Возможно, он одолжит тебе денег. Под небольшой процент, разумеется.
– Очень смешно!
– А ты ведешь себя просто глупо и строишь из себя гордячку… ради чего? Чтобы жить впроголодь и экономить на всем следующие восемь месяцев? Чтобы лишить себя тех немногих удовольствий, которые ты себе позволяешь? Чтобы вкалывать до того самого дня, когда родится ребенок, остаться с ним дома на несколько дней, а снова вернуться на работу? Чтобы просто сбросить ребенка в нищенские ясли, потому что только их ты и сможешь оплатить?
– Заткнись!
– заорала Эшли, заплакав от злости.
– Я стараюсь изо всех сил, ясно? Мне и так тяжело, и без твоих постоянных напоминаний о том, что ты считаешь меня тупой коровой.
– Я не считаю тебя тупой коровой, - запротестовала Джин.
– Я считаю тебя очень умной коровой.
Эшли засмеялсь, несмотря на слезы, струящиеся по щекам, а Джин прикрыла глаза с облегчением. Раньше Эш было не так просто разозлить…но теперь все изменилось.
Через минуту Эшли вытерла глаза, поднялась и радостно поинтересовалась:
– Ну-с! Что у нас на ужин?
– Это еще что за фигня была?
– Думаю, с научной точки зрения это называется элементарные перепады настроения.
Она вытерла залитое слезами лицо и улыбнулась.
– Не будь столь шокированной, Джин. Ты это еще увидишь, и не один раз.
– Пока ты в таком бодром настроении, почему бы нам не звякнуть Вики-Вику и не поделиться радостными новостями о том, что он станет папулькой?
– Пока оставим эту тему, Джин - ответила Эшли добродушно, и Джин кивнула, думая: "Ладно. Пока."
Девушка сменила тему.
– А ты знаешь, что Виктор продает свое кондо?
Эшли остановилась на полдороги в кухню и медленно обернулась.
– Зачем?
– А как ты думаешь?
–
– Это место для него связано с ужасными вещами. Он не хочет жить там, где все напоминает ему о том, что случилось. Он сказал, что хотя и не помнит, что произошло, но не может спать в той постели.
Он не помнит. Эшли была шокирована, когда Джин сказала ей это. Но, в конце концов, она решила, что это ничего не меняет. Он сделал это. Он был на это способен. Он был опасен, и его стоило избегать любым способом.
– Не важно, продаст он квартиру или нет, потому что в любом случае ноги моей там не будет. Так что если он делает это из-за меня…
– Мир не крутится вокруг тебя, Эшли. В основном, он вращается вокруг меня. И очень, очень редко пуп земли – ты.
– Верно, прости, я забыла. А это… он продает дом только из-за воспоминаний о том, что он сделал со мной, да? А что бы было, если бы он узнал о ребенке?
– Вот об этом я и думаю, - призналась Джин. Соблазн сообщить Виктору рос с каждым днем все больше. Ее удерживал только страх, что это непременно разрушит их дружбу с Эшли.
Хорошее настроение Эшли испарилось так же быстро, как и появилось. В этом-то все и дело, не так ли? Он убегал от воспоминаний, и потому продавал кондо. Она убегала от воспоминаний, и потому отказывалась с ним видеться. А как же ребенок? Не обманывают ли они с Виктором самих себя? Существует ли способ оставить все позади, как тяжкий груз, в том числе, их отчаянные попытки все забыть? И стоит ли это делать, ожидая ребенка?
* * * * *
– Джинни, я не могу - с сожалением произнесла Эшли. Они осматривали квартиру, которую Джинни для них выбрала. Если сказать одним словом, место было шикарным.
– Это слишком дорого.
– Нет, цена разумная, - серьезно ответила Джин.
– Твоя доля будет всего-то двести долларов.
Эшли подняла бровь.
– Двести? За трехкомнатную квартиру, плюс кабинетик, на шестом этаже, с видом на океан, двумя балконами, паркетом, изысканной кухней и двумя отдельными ванными? За отдельную гардеробную в каждой спальне?
– И включая плату за коммунальные услуги!
– с энтузиазмом подхватила Джин.
– Какая сделка, да?
– Перестань. Даже для тебя, это уж слишком…
– Слишком очевидно? Не-а, Эш! Ты все неверно поняла, - убедительно ответила подруга. – Это ты мне делаешь одолжение, а не наоборот.
– Да, лааадно!
Джинни, притворяясь адвокатом, начала прохаживаться туда и обратно, подчеркивая каждую причину, впечатывая кулак в ладонь.
– Кто ненавидит жить в одиночестве? Я. Кто следит, чтобы я вовремя принимала лекарство? Ты. Кто поднимает мне настроение меня, когда я думаю о том, чтобы спрыгнуть с крыши? Ты. Кто готовит мне, когда выясняется, что я не ела уже тридцать шесть часов? Ты. Я должна еще и приплачивать тебе за то, чтобы ты жила со мной.