Ложь напрокат
Шрифт:
Анастас Иванович ковыляла по кухне на непривычных каблуках в попытках взять себя в руки, но руки жили самостоятельной жизнью: зачем-то хватали полотенце, салфетки… Потом все это зашвыривалось в правый крайний угол стола, отчего мне все время хотелось брякнуть: «Аут!» – и… опять все начиналось сначала.
– Анастасия Ивановна! Даже просто Анастасия… Мы столько лет рядом, да и выглядите вы никак не Ивановной. Мы же договорились. – В голосе Наташки звучала легкая укоризна. – Ни один мужик не стоит таких переживаний.
Анастас Иванович суету прекратила, похлопала глазами, подумала и решительно высморкалась в прихватку. Я почувствовала сходное желание и, в очередной раз шмыгнув носом, поняла, что забыла носовой платок.
– Возьми
Анастас Иванович тяжело вздохнула, выдохнула. По кухне пролетел легкий ветерок. Веселые занавески тревожно затрепетали. Я начала догадываться, что произошло…
– Считаю наше экстренное собрание открытым, – взяла решительный тон подруга.
Анастас Иванович деловито кивнула и уже привычным жестом зашвырнула прихватку в облюбованный угол. Наташка подвинула ей табуретку, и она села. Добрая половина того места, которым села, осталась парить в воздухе.
– На повестке дня один вопрос – измена Степана Ивановича.
Глаза Анастас Ивановича подозрительно заморгали, а рот принял скорбное выражение. Я испугалась, что соседка обидится на порядок обсуждения личной проблемы, но, к счастью, ошиблась. Бывший начальник отдела кадров, воспитанный на социалистическом соревновании, трудовых подвигах и строгой производственной дисциплине, она полагала такой порядок естественным.
– Слово предоставляется… – Наташка мельком взглянула на Анастас Ивановича, – мне! А я скажу, что наш сушеный Геракл Степан Иванович, невзирая на сломанные в прошлом году ребра, своими слабыми, набалованными руками сам вырыл себе яму. И сегодняшней ночью свалился в нее окончательно. В смысле, не пришел ночевать.
– Подождите, – сделала я попытку остановить поток красноречия, – может быть, с ним что-то случилось? Ну перешел дорогу в неположенном месте и…
– Перешел, – согласилась подруга. – Именно в неположенном месте. И этот маршрут завел его слишком далеко – в подмосковную Апрелевку. Помнишь, раньше пластинки были? На каждой написано: Апрелевский завод грампластинок. Их по блату доставали. Ну не будем отвлекаться от темы. Анастасия вместе с мужем Степаном ежегодно снимали летнюю пристройку где-то на окраине этого городка. Все было хорошо, пока в прошлом году у хозяйки не умер муж. Это ужасно! Не в том смысле, что умер, – сам вперед ногами в могилу лез, алкоголик, а в том, что хозяйка лишилась рабочих рук. В редкие минуты трезвой, а поэтому неполноценной жизни муженек работал не покладая их. Пахал, сеял, строил… Анастасия не сразу заметила, что хозяйка положила глаз на Степана: во-первых, в отличие от нее его трудно разглядеть, во-вторых – кому он, кроме нее, нужен. – Анастас Иванович беспокойно заерзала на табуретке. – Я хотела сказать, – поправилась подруга, – что он слишком набалован безмерной любовью и заботой жены. Она его так выхаживала после того, как села ему на ребра! У меня бы терпения не хватило. У тебя бы, Иришка, и подавно. Так вот. Дачный сезон закончился, а Степан Иванович продолжает мотаться в Апрелевку почти каждый день. Сегодня на ночлег не вернулся.
– Похудел, – всхлипнула Анастасия Ивановна, – совсем избегался. Стал хуже одеваться. Раньше я за ним следила, а сейчас все мои попытки одеть его в приличные вещи отвергает. И галстук не надевает, шляпу поправить не дает. А вчера эту шляпу вообще дома оставил. Овсяную кашу съел, а ее оставил… – Скорбные рыдания сотрясли розовый брючный костюм.
– А почему вы решили, что он в Апрелевку катает?
Мой вопрос вызвал издевательскую улыбку Натальи. Анастас Иванович прекратила рыдать.
– А железнодорожные билеты?! – разом вскричали они с возмущением.
На некоторое время установилась плодотворная тишина. Все задумались. Результат не замедлил сказаться. Решение послать Степана Ивановича к чертовой матери было отвергнуто сразу. Не для того воспитывали и лелеяли много лет, чтобы подарить готового мужа чужой нахальной бабе. План на ближайшее время
Разработанный план мероприятий коренным образом изменил настроение соседки. Она вскочила и захлопотала, раскладывая по местам полотенце, прихватки, салфетки, мгновенно убрались в мойку использованные чашки. Наша миссия была завершена. От чая мы категорически отказались: дома меня заждались куриные грудки.
В коридоре Наташка торопливо бросила: «Зайду позже» – и исчезла за дверью своей квартиры. Как раз в тот момент, когда я собралась поделиться с ней страшной новостью. Конечно, не время и не место… Но что делать, если решение возникло стихийно. Не сложилось!..
Вид куриных грудок вызвал жалость. Томятся, бедные, на кухонном столе с утра, глаза бы на них не глядели. Я поторопилась выполнить указание изготовителя на пакетике «Магги на второе», включила плиту, закрыла будущий кулинарный шедевр крышкой, чтоб глаза на них больше не глядели. Потом вспомнила о белье, сиротливо валяющемся в тазу на балконе, и жалость нахлынула с новой силой. Уже к себе.
Жалела я себя долго. Вспоминала все мелкие обиды и крупные неприятности, накопленные за годы семейной жизни. Упивалась своей несчастной долей. Удобный диванчик, пушистый плед, спрей от насморка как нельзя лучше располагали к слезным раздумьям. Пока не вспомнила о Танюшке. Вот ей уже не придется себя жалеть. Поскольку с ней произошла одна из самых крупных неприятностей, которая только может случиться с живым человеком. Наташке, пожалуй, не стоит рассказывать о странном утреннем звонке. Она, будучи квалифицированной медицинской сестрой с солидным стажем, тем не менее панически боится покойников. Мистические триллеры обожает, но смотрит их только при ярком освещении и в присутствии народа. В крайнем случае в присутствии верной Деньки, время от времени подкармливая собаку разными деликатесами. Чтобы не удрала. Я в принципе недалеко ушла от подруги, но ужастики могу смотреть и в одиночестве. Просто в страшные моменты выключаю звук. Становится даже забавно. Ну а если уж совсем припечет… Одеяло на голову – и порядок. На худой конец можно закрыть глаза.
Двойной звонок в дверь возвестил о прибытии Натальи.
– Открыто! – завопила я с дивана.
Последний слог оторвался от слова и прозвучал хриплым шепотом. ОРЗ шло в наступление.
Подруга в полном молчании прошла в комнату и села в кресло напротив меня. Лица на ней не было. А то, что было вместо него, являло собой маску из разнообразных чувств, замешанных на страхе.
– Как температура?
– Нормально. На мне можно опару ставить. А как ты?
– Тоже нормально. Сегодня мне звонила Татьяна. Я была в хирургии. Девчонки посоветовали ей перезвонить позднее. Она не перезвонила, тогда я позвонила сама. Мобильный был отключен, а по домашнему телефону какая-то мымра сообщила, что Татьяна умерла. Я обругала АТС, считая что этот бред – результат неправильного соединения. Разбираться не стала. Воспользовалась свалившейся с неба удачей – твоей болезнью и удрала с работы. Решив перезвонить Татьяне из дома. Только все некогда было, хотя и нервничала – надо же, как злость из людей прет! Так шутить. А сейчас звоню опять… – Голос у Наташки сорвался на рыдания: – Та… Танечку похоронили-и-и…