Ложь напрокат
Шрифт:
– Я спрашиваю, где список продуктов?! – Шипение мужа стало зловещим.
– Так на столе, – удивилась я. – На кухне. Я шла относить на место блокнот – как положено. А тут этот звонок по домофону…
Муж, кажется, не оценил приступа моей аккуратности.
Завтракали мы в полном молчании. Я решила, что Димка на меня злится, но, похоже, ошиблась. Он просто о чем-то усиленно думал.
В открытую дверь Наталья буквально вломилась. Естественно, не подозревая, что она открыта.
– А стоит ли вообще затевать шумиху с праздничным столом?
– Как ты тут оказалась? – удивился бдительный муж.
– Через окно,
– Неудобно как-то… – засомневалась я. – Давай по-быстрому приготовим дежурный набор салатов. За час управимся.
Первым прибыл «двоюродный брат» Листратов. И не один. С ним была еще какая-то молодая женщина и молодой человек.
– Знакомьтесь, это родственники вашей покойной тети из Тамбова – Людмила и Родион. После ее смерти они осиротели, и их надо пригреть. Вас они знают лучше, чем вы их. Представлять не буду. Проходите, ребята, будьте как дома.
Ребята, получив разрешение, мигом обежали всю квартиру. Даже выглянули на балкон. Потом пошли знакомиться с Наташкой. Ничего не подозревающий Борис вместе с Лешиком с утра уехал в «Электронный рай». Из приоткрытой двери до меня донесся ласковый голос подруги:
– Ну что ты, Денечка… Испугалась, маленькая. Не бойся, тетя тебя не укусит. Вот зараза! Под стол забралась и огрызается…
В начале первого появилась Оксана. Дверь ей открыл Димка. Я не решилась: было как-то не по себе. Войдя в квартиру и увидев «родственников», чувствующих себя «как дома», она немного смешалась и вопросительно посмотрела на меня. Обмен приветствиями получился смазанным. Исправил положение Димка. Он бодро подскочил к гостье и потащил ее в комнату, уговаривая не стесняться. Попутно обругал «родственников», свалившихся на наши головы без предварительного уведомления. Отдал должное их находчивости – знали, черти, что это уведомление послужит сигналом к команде «всем срочно покинуть помещение!», «Родственники» не придали значения его словам. Листратов, который время от времени таскал кусочки сырокопченой колбасы, красиво разложенные Натальей на тарелке, спросил, дома ли наши соседи. Ему, как я поняла, были нужны понятые. Вскоре состав присутствующих пополнился Анастасом Ивановичем с супругом. Оксана, с трудом вырвавшись из-под Димкиной опеки, пришла на кухню с твердым желанием попрощаться. Пришлось уделить ей пару минут и убедить остаться. Едва я собралась присоединиться к компании за столом, как позвонила Галка и спросила, нет ли у меня Натальи. Через три минуты выяснилось, что она едет мимо и заскочит показать улетный костюм, который оказался ей слишком велик.
За столом велась неспешная беседа о погоде, и мы с подругой решили подождать Галкин костюм на кухне в надежде, что кому-то он подойдет, ведь размер у нас одинаковый. Просчитались! В костюм не влезла ни Наташка, ни я. Компанейская Галка, мигом сориентировавшись, тут же заняла место за столом. Скучный разговор о погоде будущим летом – настоящее только-только кончилось – сменился веселым хохотом. У Листратова надрывно затрезвонил мобильник. Он ответил, от души улыбнулся, сказал: «Будем рады!» – и сообщил, что придется потесниться, – гостей прибавится.
Открыл дверь вновь прибывшим Родион, сотрудник Листратова.
– Ребята! Я хочу представить вам свою жену! Единственную и незабываемую! Дорогая!
Наташка не выдержала, выскочила в коридор, и оттуда послышался ее веселый голос:
– Ну, блин! Когда же ты успела перекраситься? Я уж испугалась, что полиняла. Точно! Твой родной цвет! Давай, давай, не стесняйся! Легкой походкой от бедра!
Оксана с любопытством смотрела в открытую дверь. Галка тихонько мне шепнула:
– Во дает! Месяца не прошло, как жену похоронил. – И, скорчив скорбную гримасу, укоризненно покачала головой: – Зря вы это поощряете.
А потом наступила тишина. Казалось, она никогда не кончится. Было слышно, как тикают часы. И в этой тишине громом среди ясного неба прозвучал крик: «Оля?! Я не хотела, Олечка! Это получилось случайно! Но как же ты… – Крик сошел на нет и неожиданно взорвался с новой силой: – Ссу-у-ка!!!» Галка схватила со стола блюдо с салатом из курицы и шампиньонов, намереваясь запустить его в Татьяну, тщетно пытающуюся выглянуть из-за спины вовремя загородившего ее мужа. Голодный Родион этого допустить не мог. Руки Галины мигом украсились наручниками. Ее золотые украшения с ними не гармонировали. Это я запомнила особенно четко. Так же как и слова Листратова обращенные к одному из подчиненных: «Выключи диктофон…»
Галку увели. Из окна кухни я видела, как ее сажают в машину. Родион предусмотрительно держал над ее головой зонт – на улице шел дождь. В моей душе тоже. Хотя следовало бы радоваться. Я вспомнила, что у меня остались подаренные Димкой конфеты, но веселья не прибавилось – сама же просила дочь убрать их подальше, найди их теперь! И тут я увидела миниатюрную, отливающую золотым блеском коробочку. Открыла. В ней лежала только одна – но какая! – конфета. Большой трюфель, при взгляде на который я сразу поняла: делиться ни с кем не буду. Жадность переборола тандем интуиции и логики. Я благоговейно открыла коробочку и вздрогнула – на пороге кухни стоял Листратов. Собственно говоря, с ним-то необходимости делиться не было – мужчина, переживет.
Но повел он себя совсем не по-мужски.
– А ну-ка, ну-ка… – Коробочка перекочевала в руки Виктора Васильевича. – Откуда она у тебя?
– Оттуда! – Делиться мне по-прежнему не хотелось. – Кто-то на столе оставил…
Нервный спазм перехватил горло. Я охнула и с трудом выдавила:
– Галка! Она всегда поражалась моему маниакальному пристрастию к конфетам. Предостерегала от сахарного диабета. Я тогда еще парировала, что готова умереть с конфетой во рту. Галина Юрьевна действительно не повторяется в методах…
– Вот-вот, – ласково пробубнил Листратов, упаковывая золотую мечту в пластиковый пакет и приглашая соседей подтвердить факт изъятия из моих рук заветной коробочки. – Особо прошу отметить, что Ирина Александровна, несмотря на свою патологическую страсть к конфетам и красивым упаковкам, сопротивления при этом не оказала.
Я бросилась в комнату: сейчас повыкидываю все со стола вместе с посудой. Прямо в скатерти – на помойку. Наташка была права. Следовало обойтись чаепитием.