Ложь

Ромиг Алеата

Снова вернулись воспоминания. Я вспомнила полет на самолете и дважды на вертолете. Хижина высоко в деревьях с озером Поля Баньяна возвращалась… и Чикаго. Я была зла на него. Он разрушил то, что было хорошо, а потом… Я думала, что мы помирились, но все остальное исчезло, как будто щелкнул выключатель.

Что случилось в самолете?

Как получилось, что мне поставили капельницу, чтобы вымыть наркотики?

Когда перестала пить, я снова спросила:

— Кто вы?

Мои глаза блуждали

по комнате. Я была в спальне, а не в больнице или клинике. Ни одно медицинское учреждение не было таким роскошным.

Я в пентхаусе Стерлинга?

Ладонь руки, которую я могла двигать — та, что не была подключена к капельнице — пробежала по одеялу, согревавшему меня, впитывая восхитительную мягкость и качество. Окна были занавешены шторами, их светло-бежевый цвет контрастировал с шоколадным цветом стен, поскольку солнечный свет просачивался через края. Был уже день. Я просто не знала, который час и какой день. Кровать, на которой я лежала, тоже не была больничной. Ее основа была сделана из темного тяжелого дерева. Светлый потолок и темные стены были окаймлены белой резной лепниной, цвет которой соответствовал дереву плинтусов, книжных полок и дверей.

Как я поняла, что это его дом — Стерлинг как-то сказал мне, что его мать живет в замке. Судя по тому, что я видела, он построил такой же в своем пентхаусе, только значительно более величественный, чем хижина, где мы были.

— Меня зовут Ренита, — ответила она. — Ренита Диксон. Я врач, кардиолог, и я с вами со вчерашнего вечера.

Мои глаза широко раскрылись при ее словах.

— Кардиолог? Боже. — Моя свободная рука потянулась к груди. — Что случилось? Зачем мне нужен кардиолог?

Ее усмешка стала шире.

— Нет, вам не нужен кардиолог. С вашим сердцем все в порядке.

— Тогда почему?

— Вам нужна была медицинская помощь, и давайте просто скажем, что мистер Спарроу позвонил, а я ответила.

Вот и подтверждение. Это дом Стерлинга.

Я наклонила голову в сторону капельницы, прозрачная трубка тянулась от моей руки к ёмкости, закрепленной на серебристой стойке.

— Мне это все еще нужно? Я проснулась, и это так… неудобно.

Доктор Диксон соскочила с кровати и наклонилась.

— Я бы хотела, чтобы вам поступило немного больше жидкости, прежде чем снимать капельницу.

Боже. Мускулы живота сократились.

Есть ли у меня катетер?

Есть.

Я глубоко вздохнула и откинулась на подушки, закрыв глаза.

— Я знаю, что нахожусь в квартире Стер… мистера Спарроу. Вы сказали, он здесь?

Хотела ли я, чтобы он увидел меня такой?

— Да, — ответила доктор. — Мистер Спарроу находился с вами большую часть ночи.

Мои глаза открылись.

— Да?

— Да, он говорил с вами, называл ваше имя. Честно

говоря, не думаю, что он вообще спал. Вы заставили нас всех поволноваться.

— Всех? — спросила я.

Доктор Диксон кивнула.

— За все годы, что я их знаю, я не припомню, чтобы мистер Келли или мистер и миссис Мюррей нервничали. — Она кивнула. — Как я уже сказала, вы всех нас обеспокоили.

— Келли? Мюррей?

— Патрика Келли и Рида Мюррея и его жену тоже. Мистер Келли и мистер Мюррей с мистером Спарроу, столько сколько я себя помню.

Ну-ну, разве это не чудо?

Я решил не упоминать о том, что она сказала Стерлингу. Воспоминания продолжали захлестывать меня, как через прорванную плотину, и я вспомнила кое-что о том, что он не хотел, чтобы я разговаривала с людьми. Это было одной из причин, почему я была расстроена.

Включало ли это правило доктора, которого он оставил наедине со мной?

Здравый смысл сказал бы «нет», но я также запомнила достаточно, чтобы понимать, что Стерлинга Спарроу нельзя отождествлять со здравым смыслом.

— Что со мной случилось? — спросила я, подавшись вперед, так как мое тело болело. — О, у меня все болит, везде. Доктор Диксон, я не употребляю наркотики. Я не понимаю.

— Боль — это нормально. Ваше тело пережило травму. — Она улыбнулась так, что я поняла: она привыкла к трудным терпеливым дискуссиям. — Я думаю, мистер Спарроу хочет сам вам всё рассказать.

Вздохнув, я хотела спросить о привилегии сохранения врачебной тайны или, может быть, о правилах HIPAA (закон по обеспечению доступности и подотчётности в медицинском страховании), но не стала этого делать.

За то короткое время, что я провела со Стерлингом Спарроу, стало совершенно ясно, что если он решит стать моим единственным источником информации, то я мало что смогу сделать, чтобы изменить это. Мой язык метнулся к все еще сухим губам.

— Тогда не могли бы вы сказать ему, что я проснулась? И можно мне еще воды? — У меня заурчало в животе. — И можно мне что-нибудь поесть?

— Да, на всё. Еда и вода также помогут с удалением и разбавлением химических веществ.

Доктор сделала шаг к двери. Как только она потянула ту внутрь, раздались громкие голоса.

Ее широко раскрытые глаза метнулись ко мне, когда она вернула дверь на место.

— Может, нам стоит немного подождать?

Я пыталась расслышать, пока дверь не закрылась полностью.

— Это Стерлинг и женщина?

Что за женщина была здесь с ним? И почему она кричит на него?

Наверняка Патрик и этот загадочный парень Рид были где-то рядом. Разве она не нарушила его правило?

— Мисс МакКри…

— Зовите меня Аранией, пожалуйста. — Я прищурилась. — Что вы знаете?