Ложь
Шрифт:
— Ты называешь меня ботаником?
Она все ещё не отпускает сигару. Лицо становится абсолютно серьёзным.
— Я говорю, что в тебе скрыто намного больше.
Ее глаза прикованы ко мне, и они притягивают меня, дразнят, искушают, переходя от необходимости бояться? к обожанию и снова обратно по кругу. Я попал в него, полностью загипнотизированный. Каждая часть меня, от легких до ног, ощущается тяжёлой, меня словно пригвоздило к земле.
И это разрушит меня, так ведь?
Неожиданный сигнал велосипедного звонка разрушает воздух безрассудства
Мы отскакиваем друг от друга как раз вовремя, чтобы увидеть, как пьяный велосипедист плетётся на нас посередине, крича:
— Убирайтесь с чертовой дороги, вы, кретины!
Я смотрю вниз и вижу, что мы оба стоим на велосипедной дорожке.
И теперь я задыхающийся, возбужденный, мой пульс выходит из под контроля от нашего разговора.
Сигара у меня в руках.
Я должен поступить правильно.
— Мы должны вернуться назад, — говорю я ей. — Становится поздно, да и велосипедисты сегодня буйные.
Она кивает, закусывая губу. Я действительно хочу, чтоб она этого не делала.
— Хорошо, — мягко говорит она.
Мы разворачиваемся и идём в университет, обратно в мой кабинет.
Я начинаю убирать беспорядок, оставшийся после нашей еды и пива, пока она медленно складывает книги и ноутбук.
Мы работаем в тишине. Атмосфера в комнате полностью изменилась. Раньше все было легко и свободно, а теперь она связана вещами, как сказанными, так и недосказанными, книжные полки из красного дерева и тусклое освещение, кажется, подталкивают нас друг к другу.
Я продолжаю возвращаться к этому взгляду в ее глазах.
Взгляду, который говорит, что она хотела меня.
И все, что есть внутри меня.
Она покидает мой кабинет с маленькой улыбкой и взмахом руки, и я знаю, она чувствует то же самое.
Изменение.
Она закрывает за собой дверь.
Я сажусь за свой стол.
Допиваю виски.
И ненадолго притворяюсь, что не облажался по полной.
Глава 6
НАТАША
Лондон
Наши дни
Я не могу сделать это.
Не могу стоять и разговаривать с ним, смотреть на него, дышать с ним одним воздухом.
В тот момент когда Бригс развернулся и пошёл в класс, я сделала единственное, что знаю, как делать.
Я побежала.
Я бегу по коридору, чувствуя себя дикой, задыхающейся и бесцельной, как пойманное в ловушку животное. Я понятия не имею, куда идти, знаю, лишь что не могу быть там с ним.
Бригс МакГрегор.
Как должны были сложиться звезды, чтобы произошло подобное? Два метеора врезавшиеся друг в друга.
Но я не знаю, куда идти. Я бегу вниз по лестнице, быстрее, быстрее, весь мой путь до первого этажа студенты смотрят на меня с беспокойством. Я забегаю в туалет для инвалидов, запирая за собой дверь, и сажусь
Дыши, — говорю я себе, пытаясь вдохнуть через нос, но так жажду воздуха, что вдыхаю его через рот, слезы обжигают уголки глаз.
Без паники, без паники, без паники.
Ты в порядке.
— Какое, нахрен, в порядке? — кричу я, голос отскакивает от холодного кафеля.
Я стараюсь сфокусироваться на дыхании, наполняя лёгкие, позволяя тревоге выйти.
Меня трясет.
Чертов ад.
Бригс.
Он, должно быть, вернулся в коридор и увидел, что меня нет.
Леди исчезает.
Я начинаю чувствовать себя неловко от того, что ушла вот так. Но если я чему-то и научилась за эти годы, так это тому, что должна, в первую очередь, защищать себя. Я усердно работала над тем, чтобы вернуться в Лондон, чтобы меня приняли сюда, чтобы, наконец-то, встать на ноги. Так что я не могу позволить никому и ничему вставать у меня на пути.
А Бригс, несомненно, так и сделает.
Он причина, почему я начала все с начала.
Черт, черт, черт.
Я сжимаю руки в кулаки и надавливаю на виски.
Эта не та проблема, от которой я могу убежать. Бригс ведь профессор здесь, в колледже. Бл*дь, он преподаватель Мелиссы. А я учусь здесь и буду учиться ещё два года.
Господи Боже, а что, если он мой чертов учитель в следующем семестре? Тогда что?
Мне снова становится трудно дышать. Я должна заставить себя сконцентрироваться, мне необходимо замедлить сердцебиение. Ну почему, почему, когда у меня была такая возможность, я не пополнила запас Антивана? Потому что я хорошо справлялась. Но сейчас мне необходимо целое ведро таблеток, чтобы хотя бы пережить этот день.
Не знаю, как долго я остаюсь в туалете, телефон вибрирует несколько раз, скорее всего Мелисса задается вопросом, где я и что происходит. Я не смотрю на него. Я не смотрю ни на что, кроме своих ног и грубого линолеума.
Разум продолжает блуждать, прокручивая в памяти его вид.
Мне больно от того, насколько он все ещё красив. Красивее, чем раньше. Стоящий там передо мной в этом стильном костюме как настоящий профессор. Высокий, худой, с этими плечами, к которым я прикасалась лишь однажды, впиваясь ногтями, когда мое тело и душа стали дикими от голода.
В ту ночь, когда мы практически переспали.
В ночь, когда он сказал мне, что уходит от жены.
Та ночь стала для нас последней.
Как противно сейчас, должны быть, ему видеть меня.
Я разрушила всю его жизнь, пустила ее под откос.
Она разбилась и сгорела.
И все из-за меня.
И это никогда не изменится. Я никогда не смогу ничего вернуть, и он тоже. Мы оба обречены жить с нашими действиями, и ему от этого ещё труднее.
Господи. Боль врезается глубже, устремляясь к моим лёгким.