Ложь
Шрифт:
— Привет, — тихо говорю я, двигая бровями.
— Вау, — шепчет она в ответ.
— Мы еще не закончили, — говорю ей. Встаю и толкаю ее на кровать, чтобы она была на спине. Забираюсь на нее, коленом раздвигая ноги, пока не оказываюсь прямо над ней, грудь прижимается к ней. Я оборачиваю пальцы вокруг ее запястий и прижимаю ее руки над головой, удерживая ее на месте. Затем провожу кончиком носа вниз по лицу, останавливаясь на губах, чтобы поцеловать ее.
— Черт, Наташа, — шепчу я, ненадолго закрывая глаза. — Ты понятия не имеешь, что делаешь
— Ты это уже говорил, — произносит она. — И все мне рассказал.
Она права. Потребовалось время, но, в конце концов, я сказал ей правду.
Я глубоко вдыхаю и устраиваюсь, член прижимается к ее влажной киске, но не входит.
— И что я сказал? — нежно спрашиваю я.
— Ты сказал, я для тебя больше, чем могла бы представить. Ужасно много.
Один из способов описать мои чувства.
— Ужасно много, — повторяю я, открывая глаза, потерявшись в ней так сильно, всего в нескольких дюймах. Черт возьми, я снова теряю себя с ней. Нет, я уже потерялся.
Я пытаюсь глотать. Сжимаю губы, пытаясь найти мужество.
— Это ужасно много, — говорю я. — Даже больше, чем это. Наташа... Я люблю тебя. И точка. Я был влюблен в тебя раньше, и теперь люблю тебя сильнее. Даже не знаю, как такое возможно, но это так. И поскольку все так, это заставляет меня думать, что все возможно. Даже мы.
Она смотрит на меня, вихрь эмоций в ее глазах, и мне жаль, что я не могу заглянуть глубже и понять, что она чувствует. Она потеряла дар речи.
Я едва ощутимо потираюсь губами о ее губы.
— Поговори со мной, — шепчу я. — Скажи что-нибудь.
— Ты любишь меня, — говорит она с трепетом.
— Да, — отвечаю, улыбаясь как дурак. — Да. Наташа, я люблю тебя. Больше, чем могу выразить словами. Просто знай это. Верь. И люби меня в ответ.
— О, Бригс, — шепчет она, губы расплываются в широкой, сияющей улыбке. — Я никогда не переставала любить тебя.
Мое сердце стучит.
— Даже после стольких лет?
— Даже после всех этих лет. В темноте и свете я никогда не переставала чувствовать. Я могла отодвинуть чувство в сторону, возможно, похоронила его, поставила на паузу, но я никогда, никогда не переставала чувствовать.
У меня такое чувство, словно миллион воздушных шаров выпущены в моей груди. Я хочу смеяться. Хочу плакать. Удивленно смотрю на нее. Просто так чертовски удивительно, что мы снова нашли друг друга, и что эти мы, эти мы прекрасны.
— Я люблю тебя, — говорю ей снова.
— Я люблю тебя, — отвечает она.
Целую ее, горячо, настойчиво и властно, пока мое тело начинает ускоряться, пытаясь догнать сердце. Эта мягкая нежность, которую я чувствую к ней, кружится с первобытным желанием, и, прежде чем осознаю, что делаю, толкаюсь в нее. Она разводит ноги шире, позволяя моему члену войти, и я погружаюсь в нее, такую влажную и мягкую вокруг моей твердой длины. Мы так хороши вместе, как замок и ключ, и трудно представить, как я мог так долго жить без нее.
— Ты - мое спасение, —
Одной рукой я удерживаю ее руки над головой и сильнее врываюсь в неё, быстрее и бесконечно глубже. Другая рука движется к ее клитору, снова работая над ним. Хотя она кончила лишь несколько минут назад, я знаю, она все еще отчаянно нуждается в этом. Я врезаюсь в нее бедрами, становясь быстрее, грубее, ожесточённее, когда кровать начинает трястись, и она начинает стонать, кусая губы, чтобы не закричать.
— Ты ощущаешься так хорошо, чертовски хорошо, — стону я, мир ускользает, и остаемся лишь мы в гедонистической дымке. Вращаю бедрами, попадая в нужное место, и вскоре она снова кончает, тело судорожно сжимается подо мной, глаза зажмурены, сочный рот открыт, и она задыхается.
Я отпускаю себя, входя в нее в неустанном ритме, мои шары подтягиваются, грудь сжимается, борясь с наплывом чувств. Мой голод, потребность в ней, не только в ее теле, но и в разуме, сердце и душе никогда не были такими острыми и примитивными как сейчас. Я теряюсь внутри, сильно кончая, и мир переворачивается с ног на голову в этом темном, разрушительном удовольствии.
Черт возьми.
Мать вашу.
Я падаю на неё, пытаясь отдышаться и не раздавить ее.
Это было нереально.
Не что иное, как чертово счастье.
Это была Любовь.
Черт возьми.
Бл*дь.
Мы не использовали презерватив.
Я смотрю на ее лицо, щеки розовые, легкий блеск пота на лбу и над ее припухшими губами. Глаза одновременно апатичные и встревоженные.
— Ты не на таблетках, — говорю ей.
— Нет, — медленно говорит она. — Я не ходила к врачу. Но все будет нормально. Просто воспользуюсь планом «Б».
— Тебе не станет от этого хуже?
— На самом деле, нет. Приму таблетку утром. Я не переживаю об этом, — говорит она, проводя рукой по моим плечам и по моей руке. — Это было...
— Необыкновенно, — заканчиваю я.
Она посмеивается.
— Я собиралась сказать - чертовски великолепно, но это тоже подходит.
Я провожу большим пальцем по ее губе, ухмыляясь, и она в шутку прикусывает его.
— Знаешь, — говорю я, — думал, на этой кровати едва хватит места для того, чтобы заниматься сексом, но, возможно, мы все же можем спать здесь.
Она хватает меня за бицепсы.
— Как будто я бы отпустила тебя в твою комнату после того, как ты сказал мне, что любишь.
— Я люблю тебя, — говорю ей.
— Я знаю. И ты остаёшься.
Так что я забираюсь под одеяло, и хотя спать с ней на одной кровати в старой комнате моего брата - одна из самых странных вещей, я с Наташей. И мы любим друг друга. И из-за этого все ощущается правильным.
Глава 20
НАТАША