Ложь

Адамс Браво Каридад

– Деметрио! – ахнула Вероника, поднося ладонь ко рту и с ужасом глядя на мужа. – Деметрио, что за проклятое неистовое безумие охватило твой разум, что за чудовищный демон завладел твоим рассудком? Да что же ты за зверь такой?

– Мужчина, самый мерзкий из зверей, после женщин…

– Деметрио!..

– Несчастный мужчина, который отчаянно и безнадежно любит тебя, ненавидя и проклиная себя за свою любовь к тебе!

– Ты меня любишь? – Вероника смотрела на мужа широко открытыми глазами.

– Ты это знаешь, и всегда знала! –

резко ответил он. – Тебе отлично известно, что я полюбил тебя с того самого проклятого дня, когда мы впервые увиделись с тобой…

– Но в этот день ты меня уже ненавидел, – голос Вероники звенел и дрожал от возмущения. – Ты сам признался в этом. В тот день я была всего лишь наивной, ни в чем неповинной жертвой, которую ты выбрал, чтобы утолить свою жажду мести бог знает из-за каких темных преступлений, которые я никогда не совершала.

– По отношению ко мне – нет, но по отношению к нему – да!

– К нему? – переспрсила Вероника, ничего не понимая. – Но к кому?

– Пускай, у нас разная кровь, и пускай мы вскормлены разной грудью, но разве не испытал я на собственной шкуре позор его жизни и муки смерти?

– Ради бога, Деметрио, скажи мне, наконец, о ком ты говоришь?

– О Рикардо Сильвейра, о моем брате! Неужели ты не слышишь, как лесные звери и деревья до сих пор кричат его имя? Не чувствуешь его душу, живущую здесь до сих пор?.. Неужели тебя не терзают угрызения совести перед этим холмом, взбираясь на который, он часто плелся, как заезженная кляча?

– Угрызения совести? – Вероника безуспешно силилась понять, к чему клонит Деметрио.

– Неужели каждый дом, каждый камень, каждый уголок, каждое озерцо в Порто-Нуэво не говорят тебе о его боли и тоске? – продолжал Деметрио с гневом и горечью. – А эта таверна, где он потерял человеческое достоинство, а церквушка, где ты хотела укрыться?.. Разве за ними нет кладбища, где покоятся его останки?

– Но, послушай...

– Да, мне ты ничего не сделала, но тень моего брата взывает ко мне, она кричит и проклинает. Когда-то, обезумев, я попросил его мучить меня ночами, затмевать мои дни и отравлять кровь в моих жилах, и теперь мой несчастный брат выполняет мою просьбу, – Деметрио умолк.

– Но что связывает меня с твоим братом? – растерялась Вероника.

– Неужели ничего?

– Так что же, ответь мне? – девушка начинала терять терпение.

– Вероника, ты сведешь меня с ума!..

– Нет, это ты сведешь меня с ума!.. В чем ты меня обвиняешь?.. Что я сделала твоему брату? – допытывалась она. – Ответь мне!.. Давай, говори, что же ты молчишь?.. Ответь мне напрямик, что я сделала Рикардо кроме того, что дружила с ним?

– Нет, это невозможно! – воскликнул Деметрио. – Человеческому лицемерию и фарсу нет предела!

– Значит, по-твоему, я – лицемерка и комедиантка? – Вероника задохнулась от несправедливых обвинений мужа.

– Хватит врать, довольно лжи! – Деметрио рубанул по воздуху рукой.

– Я никогда не врала, – Вероника тоже перешла

на крик, – а ты обвиняешь меня в комедианстве и лицемерии! Почему? Ответь мне! – Она кинулась к мужу разъяренной тигрицей и впилась ногтями ему в плечи.

– У меня есть доказательство! – Деметрио высвободился из ее рук и грубо оттолкнул.

– Доказательство чего?

– Твоих шашней с Рикардо, чего же еще!

– Моих шашней с Рикардо? – Вероника остолбенела. – Моих шашней? – повторила она, не зная, что сказать дальше.

– Вот именно, шашней, – Деметрио шагнул к ней. – Напрасно ты притворяешься, врать бесполезно. Ты была его любовницей, хотя и не любила!..

– Ч-что? – запнувшись, тихо произнесла Вероника, не веря своим ушам.

– Ты отдалась ему из прихоти, очаровала его своей красотой, свела с ума! Ты и меня свела с ума, будь ты проклята! – Деметрио снова толкнул ее с такой силой, что Вероника пошатнулась, сделала несколько шагов назад, и едва не упала, наткнувшись на стул, но праведное негодование придало ей сил и она снова яростно набросилась на мужа, словно обезумев.

– Я – любовница твоего брата? – гневно выпалила она. – Повтори, повтори это еще раз! Ты – самый презренный и низкий негодяй, самый гнусный подлец, и в тоже время – самый большой дурак!

– Дурак?..

– Ну давай, скажи еще раз, что я была любовницей Рикардо Сильвейра, и это будут твои последние в жизни слова! – неожиданно для Деметрио Вероника выхватила у него из-за пояса револьвер и прицелилась ему в грудь. Теперь огонь безумия пылал уже в ее черных зрачках, и теперь уже с ее губ слетали жгучие от злости слова. – Кто тебе это сказал?.. Скажи мне, кто? Я хочу узнать это прежде, чем убью тебя! Да-да, убью! Это – единственное, что ты заслуживаешь!.. Говори!.. С чего ты это взял?.. Кто выдумал столь гнусную ложь? Кто оклеветал меня?

– Вся твоя родня в Рио знала это!..

– Что?.. Что ты сказал? – ошарашенно пробормотала Вероника.

– Все видели твою фотографию в Порто-Нуэво!..

– Здесь видели мою фотографию?..

– Да, здесь, в доме Рикардо. Каждый мог видеть ее, но все, как сеньора Ботель, лицемерно делали вид, что ничего не знают. Ты свела Рикардо с ума, потребовала, чтобы он стал другим,чтобы разбогател всего за несколько месяцев, – обвинения обрушивались на голову Вероники одно за другим. – Ты послала его в этот ад, к болезням и пьянству, а потом бросила его.

– Я послала сюда Рикардо?.. Я бросила его? – машинально повторила она.

– Тебе были безразличны его страдания и муки, ты не пролила ни единой слезинки из-за его смерти, – продолжал обвинять жену Сан Тельмо. – Это всем известно!.. Если ты хочешь заставить меня молчать, то стреляй, – Деметрио сжал кулаки, – но еще сотня ртов повторит это! Убей меня, Вероника, – взмолился он, – убей, но только сразу, не заставляй меня умирать, как умирал Рикардо!.. Стреляй, стреляй же!.. Я буду благодарен тебе, если ты убьешь и меня тоже!