Ложка дегтя
Шрифт:
– Ему в самом деле везёт, Гриша. Так что придётся попотеть.
Шелестов нахмурился:
– Думаешь, онтроника? Мы же всю её разыскали!
Молодец, старший лейтенант! С ходу просекает. Проработает с моё, цены ему не будет как оперу.
– Вот именно, всю.
– Может, прозевали чего?
С утра меня лучше не злить, тем более, когда на меня повесили новое дело. Я тут же завёлся:
– Я похож на зелёного мальчика, Гриша?! За межмировыми перемещениями следит Федеральная комиссия по смежным мирам, смежномирцы. На каждый вещевод навешивается следящее оборудование. Все перемещения протоколируются. Незаметно даже муху не переправишь! Слышал про закон о межмировых перемещениях? Почитай на досуге, полезно!
Но
– Ты ж мне слова сказать не даёшь, Вася! Я думаю, может сбой какой в следящей аппаратуре и пара экземпляров онтроники переместилась неучтённой…
– Вряд ли. Аппаратура вся прорезервирована-продублирована. К тому же каждый месяц – поверка, тестирование, диагностика…
Но Гриша не сдавался:
– Аппаратуру выключить можно или заблокировать. С помощью той же онтроники.
– Нельзя, Гриша, нельзя. У смежномирцев бы моментально сигнализация сработала, и всех отключальщиков тут же повязали бы.
– А может у нас в хранилище «крыса» завелась? Таскает потихоньку онтронику и продаёт…
Я аж закашлялся от такой глупости:
– У нас не продуктовый склад, просроченное не спишешь! Ты, Гриша, поменьше увлекайся теориями заговора, жить будет легче!
Шелестов нахмурился и уткнулся в бумаги. Мысль у него движется в правильном направлении, но только он не знал, что я вечером из дома запросил у смежномирцев выборку по онтронике из протокола входящих вещей. Я выяснил, что онтроника поступала только через вещеводы «Межмирторга», около тысячи экземпляров трёхста разновидностей. Половина экземпляров осела в нашем городе, мы с Гришей нашли всё, другая половина расползлась по стране. Коллеги-фсеновцы из других городов нашли её всю, это я тоже выяснил. Крысятничество в хранилищах невозможно на девяносто девять и девять десятых процента, так что этой десятой процента можно пренебречь.
– А другие фирмы не занимаются онтроникой? – спросил Гриша, снова отрываясь от скучного отчёта.
– Вряд ли. Во-первых, какая фирма потерпит конкурентов на своей территории. А во-вторых, я смотрел выборку по онтронике – она вся поступала через «Межмирторг».
– И что это значит? – не унимался Шелестов.
– А это значит, дорогой старлей, что дилаперы опять притащили какую-то новую дрянь. Знать бы откуда…
К школе, в которой учился Рома Седельников, я подошёл за полчаса до окончания занятий у его десятого «Б». Я прислонился к ограде, откуда хорошо просматривался центральный вход, и стал терпеливо высматривать смазливого паренька с капризным нервным лицом, стриженного под «канадку». Его физиономию я запомнил по фотографиям в социальных сетях, где Рома вёл активную жизнь, судя по огромному количеству виртуальных друзей. К тому же открылась ещё одна любопытная деталь: Седельников последний год переводил крупные суммы денег некой Наймушиной Клавдии Ивановне, скромной пенсионерке, не связанной с дилаперами и торгашами.
Терпения у меня хоть отбавляй, жизнь научила. Надвинув на глаз кепку, я стоял возле ограды и размышлял о том, что Ромина везучесть какая-то однобокая. Перед моим походом сюда я успел изучить протоколы школьных и городских олимпиад, в которых Седельников был победителем, и убедился, что в них, в отличие от плавания, Рома побеждал честно. Везением он пользовался только в плавании. Наверное, ум у него был свой в отличие от техники плавания. В любом случае ответить на этот вопрос мог только сам везунчик. Немного смущало то, что папа у Ромы был весьма непрост – какой-то крупный чиновник из областной администрации. На утреннем совещании Петрович меня в очередной раз предупредил, чтобы я действовал помягче, без угроз и шантажа. Он постоянно мне делает внушения насчёт моих грубых методов работы. Интересно, сколько бы я раскрывал дел в год, если бы
Везучий пловец-отличник вышел из школы, окружённый стайкой смешливых девчат. Он что-то им с упоением рассказывал, размахивая руками. Рома оказался высоким сухопарым юношей в модной курточке и с синим рюкзаком за спиной. Я незаметно расстегнул кобуру и подобрался. Когда стайка подростков вышла за территорию школы, я направился к ним.
– Молодой человек, можно тебя на пару слов? – окликнул я Рому, когда молодёжь отошла от ворот шагов на сто.
Дальше события начали развиваться с головокружительной быстротой. Услышав мой голос, Рома оглянулся и тут же задал стрекача. Он рванул через дорогу, едва не попав под машину. На нас, оперов, удирающий человек действует как бегущий заяц на волка. Я бросился вслед за ним под визг девчушек-хохотушек.
– Полицию надо вызвать, полицию! – донеслось мне вслед.
Вызвали девчата полицию или нет, осталось неизвестным, потому что вслед за Ромой я нырнул в подземный переход. Мы пересекли проспект, и далее гонка продолжилась по дворам. Мчась за Ромой, я благодарил судьбу, что Седельников – пловец, а не легкоатлет, потому как в моём возрасте состязаться в выносливости с подростком затруднительно, хотя я нахожусь и в относительно неплохой спортивной форме.
Я нагнал юношу возле руин недостроенного здания. Вернее, он сам себя загнал в тупик: упёрся в стену и, обернувшись, увидел, что путь к отступлению отрезан. Взвизгнув, как пойманный зверёк, он сбросил с плеч рюкзак, расстегнул его и вынул оттуда туристический топорик. Я не ожидал от него такой прыти, поэтому немного замешкался, и он успел неуклюже замахнуться топором. Даже прожжённые торговцы запрещёнными вещами не позволяли себе так откровенно нападать на оперативника-фсеновца! Я рассердился, прыгнул на парня, вышиб у него топор и, сбив с ног, припечатал его к земле. Сделал я это с большим удовольствием, постаравшись, чтобы он физиономией ткнулся в кучу грязной листвы.
– Ты что это, мил человек, на людей бросаешься? – переводя дух, спросил я, сидя на поверженном сопернике и выкручивая ему руку. – Не с той ноги встал?
– Пусти, тварь! – пропыхтел Рома, стараясь сбросить меня со спины.
– Ты как со старшими разговариваешь! – Я отвесил зарвавшемуся подростку подзатыльник.
– Чего тебе надо, стаб паршивый?! – прокричал юноша, затрепыхавшись.
Вот тебе раз! Впервые в жизни меня приняли за стаба. Есть у нас в городе такая молодёжная группировка, сборище придурков, борющихся с изобретениями во имя стабильности. Они нападают на торговцев смежномирскими товарами, а иногда и на дилаперов. Бывает, наши оперативники не брезгуют контачить со стабами, чтобы выявить нелегальных поставщиков запрещённых товаров.
Я отпустил Седельникова, встал и поднял топорик.
– Не стаб я, - успокоил я юношу, - а оперативник из ФСЕНа. И даже капитан, как ни странно.
Он приподнял чумазое лицо и удивлённо уставился на меня.
– Поговорить надо, Рома, - вкрадчиво предложил я, - о твоих успехах в плавании и ещё кое о чём.
Рома встал и, отряхнув колени, обратился ко мне:
– Ипостасник… то сеть топорик отдайте. Лучше по-хорошему.
– Ух ты какой борзый! – рассмеялся я. – Напугал! Папочкой грозить будешь?
– Хотя бы и папой…
– Знаешь, Рома, меня кем только не пугали. И папами с мамами, и губернатором, и президентом. А я, как видишь, жив и здоров, и даже капитана получил раньше положенного.
Я подошёл к подростку и взял его за грудки:
– Может, твой папочка меня и прищемит. Но предварительно я расскажу ему, что ты, пакостник, у него из кармана денежки тянул и переводил одной бабуле. А если меня с работы уволят, то тебе и папе твоему в нашем городе будет делать нечего. У меня много друзей, и спокойной жизни вам не дадут.