Ложка дегтя
Шрифт:
– Зачем же мы в село пойдём? – удивился Гусаров. – Мы в другую сторону направимся.
– Гвардейцев за Нелогой ещё десятка три, - уверенно ответил Игнат. – Сам видел. И визуном они весь периметр вокруг Нелоги сканируют. Увидят, что мы вышли из Нелоги в другом месте, тут же туда всей оравой перепухнут.
– Ну, это не твоя забота, как я выберусь, - возмутился оперативник. – С оружием я и не из таких переделок выбирался.
– Про нас с Павлом ты забыл?
– Тебе твоё дилаперское словоблудие поможет. Вам, дилаперам, не привыкать вылезать из всяких переделок. Слышал, некоторым даже из-под виселицы выбираться
– А меня по возвращении ты собрался упечь лет так на десять, так? – поинтересовался Игнат.
– Выберемся – постараюсь скостить тебе срок, - самоуверенно заявил Гусаров.
– Давай, выбирайся. На чём ты до Земли собрался ехать? На трамвае?
Тут встрял в разговор Павел:
– Да перестаньте вы оба! У меня есть план, как отсюда выбраться. Но для этого мы должны дойти до Изобры.
Наступила тишина. Заявление философа явно шокировало Игната с Гусаровым.
– Так что ты молчишь?! – наконец подал голос оперативник.
– Вы не спрашивали. Для чего бы я, по-вашему, вас с собой потащил?
– Ну, давай излагай.
Павел начал рассказывать издалека. Начал он с диалектических законов. Он восхитился успехами здешних учёных, которые расширили и углубили эти законы. Философ посетовал, насколько у них, забредышей, убог закон единства и борьбы противоположностей. Здешние диалектики расширили его до закона взаимодействия противоположностей. Во-первых, противоположностей может быть не обязательно две, а сколько угодно: и три, и четыре, и одна, и дробное число, и отрицательное, и мнимое. Во-вторых, и единство и борьба – далеко не полный набор взаимодействий между противоположностями. Они, кроме этого, могут и сотрудничать, и подчинять одна другую, и взаимодействовать сотнями других способов.
– Как был убог закон перехода количества в качество! – нудел Павел. – Здешние философы доказали, что, помимо этого перехода, есть ещё и переходы причины в следствие, части в целое, конечного в бесконечное, случайного в необходимое – так называемый закон больших чисел. К тому же для каждого перехода есть и обратный переход. Не только качества в количество, но и следствия в причину, целого в часть, необходимого в случайное. Таким образом, мы имеем общий закон диалектических переходов.
Таким же скучным голосом философ рассказал о расширении закона отрицания отрицания. Вит даже испытал гордость за своих учёных, которые открыли, что отрицание множественно: материя одна, а нематерий много, движение одно, а недвижений – сколько угодно. Значит, говорил Павел, развитие мира происходит не по спирали, а по очень сложной многомерной фигуре. Более того, были открыты другие законы диалектики, не менее фундаментальные, чем перечисленные три.
– Ты до утра собрался рассказывать? – нетерпеливо прервал философа Гусаров.
– Я ж по делу! – возмутился тот.
– Слышу я, как «по делу». Ты можешь излагать короче и яснее?
Было слышно, как Павел вздохнул и продолжил «короче»:
– Что такое онтроника, я думаю, объяснять не надо. Она расширяет и усиливает скрытые онтологические свойства обычного мира. Некоторым кажется, что наш мир бинарен, но это не так. Например, число цветов у кварков одного заряда равно трём. Число знаков у массы равно одному, и время имеет одно направление. Другой
Тут уже не выдержал невозмутимый Игнат:
– Послушай, Павлушка. Мы сидим не на лекции по философии, а в глубокой клоаке, откуда нам надо выбраться. А ты, вместо своего плана, ударяешься в какую-то заумь.
– Ну, если короче… - разочарованно пробубнил прерванный философ, - я должен сперва рассказать, что мы собираемся испытывать.
– Расскажи, если по делу, - разрешил Игнат.
– Только сухо, коротко и без воды.
– Мы идём испытывать раздраж.
– Что это за дрянь? – подал голос Гусаров.
– Онтроника?
– Нет. В Нелоге онтроника не работает, сколько можно повторять! Знаете, как добывают онтронику местные нелоголазы? Они сидят возле Изобры и караулят сутками, когда сконфигурится нужный вид. Потом берут отхват и отчекрыживают сконфигуренный кусок. Это и есть онтроника – частичка Изобры с определённой структурой. Проспал хоть секунду – и жди ещё, пока новый не сконфигурится.
– А раздраж?
– Он раздражает определённым образом Изобру, и она сама конфигурирует необходимую онтронику. Наша задача – получить с помощью раздража три контрольных образца очень редкой и ценной онтроники: отрицалку, расщепу и двойняк.
– Каким образом он раздражает? – заинтересовался практичный Игнат.
– С помощью определённого набора эргетических импульсов. Нужно использовать различные эргии: матэргию, энергию, синергию… Раздраж как бы программирует Изобру. Мы в Институте составили таблицу кодов импульсов для каждого из существующих видов онтроники. Например, чтобы получить вариалон, нужно передать Изобре сорок килоджоулей энергии и пятьдесят лимпов матэргии. Чтобы сконфигурировать вывертушку, нужно задать программу из ста килогиолисов синергии и трёхста фаломов абэргии. В нашей таблице – два с половиной миллиона кодов.
– То есть мы можем запросто получить два с половиной миллиона видов онтроники? – уточнил Игнат. – Значит, местные фашисты хотят поставить производство онтроники на поток…
– Ну, не так уж это и запросто. Нужно доставить к Изобре приличное количество аккумуляторов различных эргий для программирования.
– Молодые люди! – громко сказал Гусаров. – Извините, что прерываю вашу высоконаучную беседу… Но мне, недалёкому сыскарю и ищейке, хотелось бы всё же услышать план. Напомню, мы начали говорить о том, как отсюда вылезти.
– Так вот, когда я работал над раздражем, - тихим голосом продолжил философ, - я выяснил, что у Изобры есть один очень интересный эффект, до сих пор толком не изученный…
Но Виту на этот раз было не суждено услышать, что за эффект открыл Павел и как он связан со сверхсекретным раздражем. Нелоголаз приник поплотнее к стене, чтобы узнать, что придумал головастый забредыш. Но при этом Вит случайно задел стену, и от неё с шумом отвалился кусок штукатурки. За стенкой моментально смолкли. Нелоголаз замер.