Ложная память
Шрифт:
— Я Дастин Родс, а тот человек наверху из моей команды.
— Команды? — Охранник нахмурился. — Вы так это называете? — То ли он был настроен саркастически, то ли просто не был способен поддерживать беседу.
— Большинство маляров называют это командой, — пояснил Дасти, не отрывая взгляда от Скита, размахивавшего руками. — Мы сначала назывались ударным отрядом, но это пугало некоторых домовладельцев, звучало чересчур агрессивно, так что теперь мы называемся просто командой, как и все остальные.
— Ха! — громко выдохнул охранник. Его косоглазие стало еще заметнее. Было совершенно невозможно определить, о чем он думает — пытается ли понять, о чем говорил Дасти, или решает, стоит дать собеседнику по зубам или не делать этого.
— Не
— Кто?
— Прыгун, — пояснил Дасти и направился по проезжей части к стоявшему все на том же месте Мазервеллу.
— Как вы думаете, может быть, мне стоит позвонить в пожарную команду? — озабоченно спросил охранник, направляясь вслед за ним.
— Нет. Он не станет поджигать себя перед тем, как прыгнуть.
— Тут хорошие соседи.
— Хорошие? Черт возьми, это просто чудесно.
— Наши жители расстроятся из-за самоубийства.
— Мы подметем кишки, сложим в мешок все остальное, смоем кровь, и они вообще не узнают, что тут произошло.
Дасти испытывал одновременно и облегчение, и удивление из-за того, что никто из соседей до сих пор не примчался, чтобы понаблюдать за драматическими событиями. В этот ранний час, возможно, они все еще ели горячие сдобные булки с икрой и попивали шампанское и апельсиновый сок из золотых кубков. К счастью, клиенты Дасти, Соренсоны, на чьей крыше Скит заигрывал со смертью, проводили отпуск в Лондоне.
— Привет, Нед, — негромко сказал Дасти.
— Ублюдок, — откликнулся Мазервелл.
— Я?
— Он, — уточнил Мазервелл, указывая на сидевшего на крыше Скита.
Нед Мазервелл, в котором было шесть футов пять дюймов и 260 фунтов [1] , был на полфута выше ростом и почти на сотню фунтов тяжелее, чем Дасти. Его руки не стали бы более мускулистыми, если бы вместо них пришили ноги клайсдейльского тяжеловоза. Несмотря на прохладный ветер, он был одет в футболку с короткими рукавами и даже не накинул какой-нибудь жилетки; Мазервелл, казалось, обращал на погоду не больше внимания, чем это могла бы сделать гранитная статуя Пола Баньяна [2] .
1
196 см и 118 кг. (Здесь и далее прим. пер.)
2
Великан-дровосек, персонаж фольклора США.
— Проклятье, босс, мне кажется, что я звонил тебе еще вчера, — сказал Мазервелл, пощелкав пальцами по телефону, прицепленному к поясу. — Где тебя носило?
— Ты позвонил мне десять минут назад, и все это время я стоял перед светофорами и пропускал школьников на переходах.
— В этом районе действует ограничение скорости — двадцать пять миль [3] в час, — торжественно сообщил охранник.
Мазервелл, с негодованием глядя на Скита Колфилда, потряс кулаком.
3
Миля (США) приблизительно равна 1,61 км.
— Знаешь, парень, я с удовольствием прибил бы этого панка.
— Это перепуганный ребенок, — отозвался Дасти.
— Это сопляк, нажравшийся «дури», — возразил Мазервелл.
— В последнее время он не касался ее.
— Он дерьмо.
— Нед, у тебя такое прекрасное сердце…
— У меня, что гораздо важнее, есть мозги, и я не собираюсь пудрить их себе проблемой наркотиков и не хочу находиться рядом с людьми, стремящимися к самоуничтожению, как вон тот.
Нед, бригадир команды, участвовал в движении «Стрейт Эджер». Это почти неправдоподобное, но неуклонно
4
Групповые танцы в стиле панк-рок, в которых участники подпрыгивают, крутятся, катаются по земле и сталкиваются друг с другом.
Дасти любил и Мазервелла и Скита, хотя по различным причинам. Мазервелл был остроумным, веселым и надежным — если, конечно, был справедлив. Скит был кротким и добрым, но, вероятно, обречен на жизнь, посвященную безрадостному самооправданию, жизнь, полную дней, прожитых без цели, и одиноких ночей.
Из этой пары Мазервелл был гораздо лучшим работником. Если бы Дасти строго следовал правилам, изложенным в учебнике для менеджеров, то он уже давно прогнал бы Скита из команды.
Конечно, руководствуясь одним только здравым смыслом, можно значительно облегчить жизнь, но порой легкий путь и верный путь не суть одно и то же.
— Судя по всему, дождь не даст нам работать, — сказал Дасти. — Тогда непонятно, зачем же ты послал его на крышу? Это во-первых.
— Я не посылал его. Я велел ему прочистить песком оконные коробки и отделку на первом этаже. И сразу же после этого я обнаружил, что он сидит там и говорит, что намерен брякнуться вниз о мостовую своей глупой головой.
— Я сниму его.
— Я уже пытался. Но чем ближе я к нему подходил, тем истеричнее он становился.
— Он, вероятно, боится тебя, — предположил Дасти.
— И он чертовски прав. Если его убью я, то это будет куда больнее, чем раскроить череп о бетон.
Охранник со щелчком открыл свой сотовый телефон.
— Может быть, я лучше вызову полицию?
— Нет! — Понимая, что его голос прозвучал слишком резко, Дасти глубоко вздохнул и уже спокойнее пояснил: — Жители таких районов не любят, когда начинается суета, которой можно было бы избежать.
Если приедут копы, то им, возможно, и удастся благополучно спустить Скита с крыши, но ведь после этого они передадут его в руки психиатров, а те продержат парня самое меньшее три дня. Но скорее всего, гораздо дольше. А Скит сейчас меньше всего нуждался в том, чтобы попасть в руки одного из тех передовых докторов, которые с непоколебимым энтузиазмом ринулись в объятия психоактивной фармакопеи и щедро поят всех без разбора пуншем из лекарств для коррекции поведения, а это хотя и успокоит его на непродолжительное время, но в конечном счете приведет все его синапсы в еще больший беспорядок, нежели сейчас.
— В таких местах, — повторил Дасти, — не любят спектаклей.
Окинув взглядом огромные дома, выстроившиеся вдоль улицы, королевские пальмы и величественные фикусы, ухоженные лужайки и цветники, страж принял решение:
— Я даю вам десять минут.
Мазервелл поднял над головой правую руку и погрозил Скиту кулаком.
Скит, над которым вороны продолжали свой хоровод, помахал в ответ.
— Во всяком случае, он не кажется настроившимся на самоубийство, — проворчал охранник.