Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара
Шрифт:
– Толстую корову я тебе ещё не раз припомню, - зловещим голосом пообещала ему Кеси.
– Как ещё вкратце описать твою слоновью талию?
– он рыкнул, схлопотав по темечку.
– Закругляйся, ты не будешь говорить с Родриго. Твоя грубая прямота и отсутствие такта раздраконят Борха, поэтому с ним поговорит Перотто. Он умеет расположить к себе собеседника, разбудить в нём сострадание, сопереживание и успокоить...
– Да при чем здесь этот дрыщ?
– возмутился Цезарь, оскорбленный отказом от его услуг.
– Это поможет нам убить двух зайцев одним выстрелом: - один уголок губ Креции пополз вверх.
– Мы должны назвать Родриго
– Цезарь с минуту не двигался и молчал, будто взвешивая все "за и против".
– Ох, не тупи! Официально для всех и навсегда мы с тобой брат и сестра, у нас не может быть дитя. Слухи об инцесте - одно, рождение общего ребенка - другое! Собираешься преподнести всем недругам на блюдечке козырь, позволяющий скинуть Борха с папского престола?
– Родриго и так считает меня приблудным, мы просто подтвердим его догадки...
– Нет, мы не станем поднимать с ним тему кукушат в ласточкином гнезде. Ни сейчас, ни потом. Это большой риск. Я и так много лет провела в страхе быть раскрытой...
– Сколько?
– его голос изменился, - Сколько ты уже знаешь, что ты не одна из Борха?
– Когда Хуан отравился вином вместо Родриго.
– тихо ответила она.
– тогда я спасла его от смертной тени и узнала, что мы с ним очень особенные: только Хуан и я.
– Почему ты никогда не говорила со мной об этом? Все держала в себе?
– Потому что это был вопрос выживания.
– от неё повеяло арктическим холодом.
– Он собирается снять с тебя сан и сделать главнокомандующим, но если ты сообщишь ему, что ты не его сын, он заберет у тебя сан и отправит в вечную ссылку. Спящий червь сомнения в твоей причастности к гибели Хуана пробудится в нём. Убить тебя ему духу не хватит, но и обратно он не позволит тебе вернуться. Никогда!
– Она скосила на него потемневший взор.
– Не веришь мне, что так будет? Что одна фраза, сказанная тобой отцу, закроет перед твоим носом все двери? Собираешься бросить меня тут одну?
– Собираешься сообщить отцу, что отец твоего ребенка этот певчий юродивый?
– Педро Кальдерон проводит здесь достаточно времени, чтобы Родриго поверил, что между нами начались отношения. И самое главное, если я его попрошу, Перотто перед Борха подтвердит, что он является отцом ребенка, которого я ношу под сердцем.
– Мне это не нравится! А если он сболтнет лишнего? Нет, выбери любого, кто никому никогда ничего не расскажет, потому что... уже умер или находится при смерти...
– Ты мне это на полном серьезе заявляешь?
– она так неожиданно налетела на него, пригвоздив к стене и с силой поднимая вверх, пока его сапоги не засучили по воздуху. Лицо её потемнело и... проклятая маска сместилась на лице, мешая ему...
– Ты никого не убьешь, пока я не прикажу тебе! Понял? Смотри сюда, когда с тобой говорят!
– Маска отлетела в сторону, и он в шоке уставился на её пылающее лицо. Его действительно... лизал огонь.
– Проклятье!
– Сокрушенно выдохнула Креция, отпуская его.
– Мне очень жаль, Цезарь...
– языки пламени на его глазах уменьшались и таяли.
– Прости меня!
– Твое лицо, - он не слышал, что она говорила, зачарованный её видом, - оно горело...
Чем дальше в лес, тем непроходимее тропа... Креция сделала глубокий вдох:
– Если я попрошу тебя сделать вид, что ты этого не видел, ты сделаешь это для меня?
– Она неловко присела, подняв его маску с пола, - Сможешь забыть, что видел
– ..?
– Цезарь неуверенно взял протянутую ему маску, словно пальмовую ветвь перемирия, и быстро одел её, пряча изъеденное оспами лицо.
– А ты сможешь забыть, что видела мой?
"Он считает, что это равноценная сделка?" - Кеси пожала плечами, нервно хмыкнув.
– Это не справедливо, Цезарь. В то время, как я прячу от всех свой истинный лик, ты вынужден носить на лице отталкивающие следы чужого проклятья...
– Это сифилис, Кеси, а не порча какая-то, - прошептал Цезарь, пытаясь погладить её, но она не далась.
– я был неразборчив в связях, за что и поплатился! И это заразная болезнь, поэтому я, пожалуй, смирюсь с твоим решением расстаться. Смирюсь и с твоим выбором имени отца моему сынишке. Я помогу этому посыльному убедить отца, что его первый долгожданный внук должен остаться в семье. Я попрошу отца издать буллу, что у меня родился в декабре сын от служанки. Если он откажет, я сам издам буллу. Наш сын будет носить фамилию Борха. И я официально признаю его, как отец признал нас. Я добьюсь того, что бы он отдал ребенка на воспитание мне, если он откажет мне, подключу к делу нашу... мою мать. Ты должна быть спокойна за будущее нашего сына и за то, что его имя никто и никогда не свяжет с твоим. В январе ты сможешь показаться на людях, дав понять бессмертному ублюдку, что его план полетел к чертям. Мы заставим Кастуччи вмешаться и отвадить от тебя этого хищника. Твой отец - Цезарь взял небольшую паузу, перевести дыхание - подскажет, что тебе следует делать дальше, стоит его об этом спросить. Ему не плевать на тебя.
– Я бы взбесилась на месте отца, если бы моя подопечная накануне запланированной свадьбы учудила такое, - она погладила свой живот, чувствуя легкое натяжение справа.
– Он разозлится, любой бы разозлился, - голос Цезаря сел, когда маска опустилась вниз, - но именно принятые на семью обязательства подтолкнут его сокрыть твой новый статус. Думаешь, как сильно обрадуется жених, если узнает, что ты родила накануне свадьбы от посыльного, потому что впечатлилась его песенками и бренчанием на арфе?
– На домре, - автоматически поправила его Лукреция, тут же прикусывая себе язык.
– Что?
– он почувствовал, что начинает задыхаться. Какого черта она с ним так? Он ей душу изливает, а она его поправляет? Он что, ткнул пальцем в небо и попал в точку?
– Он тебе действительно нравится?
– Цезарь почувствовал, что ненависть к Перотто увеличилась в разы, распирая его и угрожая взрывом.
– Нет, не отвечай, я не хочу...
– Между нами ничего нет и быть не может, мы друзья, - спокойно ответила Кеси, желая, чтоб её состояние распространилось и на него, - он отвлекает меня от тревожных дум о неопределенном будущем песнями и игрой на домре. У тебя нет повода для ревности.
– Он заставляет тебя улыбаться, а я вызываю жалость и отторжение.
– Глухо проронил он, обходя девушку.
– Мы оба знаем, это не повод для ревности. Но ревность, это такое чувство, ему особо повод не нужен. Оно либо сжирает тебя заживо, либо нет. Мое время в любом случае прошло, а вот время твоего второго мужа наступит быстрее, чем нам этого хотелось бы. Папа сделает всё, чтоб никто не прознал про твою беременность.
– Но Гор узнает.
– лицо Креции сделалось белым, как скатерть.
– Мужчина почувствует разницу между рожавшей и нерожавшей девушкой... все наши планы к чертям собачьим!