Лс1 Неотвратимые обстоятельства. Лара
Шрифт:
... хмуря брови Дон Мичелотто опустил занавесь и отошел от окна...
...Цезарь завел Крецию в сад, что располагался во внутреннем дворике.
– Ты никому не скажешь, что трогала его!
– он опустился перед сестрой на колени, - Поклянись мне, птичка, что это останется нашей тайной!
– Он, что, умер?
– Креция смотрела на брата во все глаза - Но я просто хотела его развязать, Цези...
– глаза её увлажнились, - Я не хотела...
– Я знаю!
– горячо заверил её Цезарь, прижимая к себе заплакавшую сестру.
– Я прааавдааа не хотелааа...
– у шестилетней девочки
– Ты не виновата!
– он неловко погладил расплакавшуюся детку по голове. Слезы любимой сестренки для него были страшнее розги отца, - Вспомни, что говорит наш отец. Мы дети Божьи и всё, что мы делаем - это благо! Ты прекратила его мучения. Не плачь, я возьму все на себя, Кеси...
– Может, лучше скажем, что это сделал Хуан?
– вдруг предложила Креция.
– Что он хотел отвязать его и нечаянно задушил... Папа высечет тебяяя!
– Нет!
– он прижался губами в её лобику и стал утирать руками щечки сестры от слез, - Не думай об этом... Доверься мне, Кеси, я обо всем позабочусь...
***
СПУСТЯ ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ
Декабрь 1862. Новый Орлеан, дом Ягова Кастуччи.
– Кто меня высечет?
– донесся до неё словно издалека смутно знакомый голос.
– Расскажешь ему правду и он тебя прикончит!
– от звука своего голоса она резко очнулась, сев на постели и натянув простыню до шеи - Сиско, тебя кто просил лезть в мои сны?
– она посмотрела на мглу за окном.
– Да ещё посреди ночи?
– Ты и во сне успеваешь людей лбами сталкивать?
– он насмешливо фыркнул, присев на край постели и немного помолчав.
– Снова видела картины прошлого?
– Отвернись!
– велела девушка и, не дожидаясь, когда Гонзага послушается, встала и начала одеваться. Почувствовав его голодный взгляд на своей спине, она медленно обернулась.
– Я велела тебе отвернуться. Ты не понял?
– Куда ты собираешься на ночь глядя?
– Франциско и не думал её слушаться.
– Хочу проветриться - Натянув платье, она повернулась к бессмертному - Застегни!
– Я не отпущу тебя одну на улицу. Сколько можно повторять: ты больше не хищница!
– Напрашиваешься со мной, Сиско?
– она тихо рассмеялась.
– Ты ведь знаешь, зачем я иду в ночь? Имей в виду, участвовать в моей охоте ты не будешь!
***
Декабрь 1862. Новый Орлеан. Салун Игена (подпольный карточный дом).
Это место было идеальным для любителей азартных игр и порочных развлечений. Как говориться, Господа, любой каприз за Ваши деньги, главное, денежки вперед...
Пока их полк не перебазировали в Мексику на место вялотекущего военного конфликта, легионеры предпочитали проводить время в праздности и увеселении, ведь неизвестно, когда ещё выдастся возможность отдохнуть и развлечься.
Четверо мужчин сидели за самым крайним столиком, в стороне от толпы, лениво попивая вино, играя в покер на деньги и одновременно флиртуя с полуголыми девицами, протирающими им брюки своими аккуратными задами.
– Ах ты, черт!
– простонал Яро, отворачиваясь от вскрытых карт Кэша, бросая свои карты на стол и спихивая брюнетку с колен.
– Я знал, что нельзя садиться играть с тобой, Кэш! Совсем совесть потерял, обул донага родного брата!
–
– Я найду способ на тебе отыграться.
– пообещал Кэшу Ральф, откидываясь на спинку стула и массируя открытое плечо куртизанки.
– Как только пойму, как ты жульничаешь! Нельзя выигрывать все время и думать, что тебя не поймают за руку.
– Бросьте, ребята.
– вступился Донжу за Кэша.
– Это просто игра! Кто-то должен был выиграть! Яро, уймись, а ты, Кэш, не задирай брата, он и так убивается...
– Но он забрал всё до последнего цента!
– воскликнул Яро, выворачивая карманы.
– Боже, какого злодея ты из меня лепишь!
– наигранно протянул Кэш, не спеша пересчитывая выигрыш и засовывая крупную купюру в бюстье черноокой красавицы, сидящей у него на коленях. Бесцеремонно подняв её на ноги, он хлопнул её по мягкому месту и рукой показал идти к себе: готовиться.
– Что я родного брата кину?
– Кэш сунул стоявшей рядом с Яро девушке купюру покрупнее.
– Иди и утешь моего брата так, чтоб к утру он остыл и успокоился!
Сложив выигранные деньги, бумажные облигации и расписки о долге в карман, Кэш проводил удаляющегося Яро тревожным взглядом:
– Оставляю Яро на вас, позаботьтесь, чтобы он вовремя вернулся в лагерь.
– А ты куда?
– Ральф поймал вставшего наемника за руку.
– Далеко собрался?
– Прогуляюсь немного.
– высвободив руку, Кэш направился к выходу из салуна.
На улице он остановился и, запрокинув голову, сделал глубокий вдох. Выдох.
– Огонька не найдется?
– услышал он позади себя.
– Свой дома забыл...
Кэш обернулся и увидел перед собой темноволосого мужчину, держащего в руках трубку, набитую табаком. Он полез в карман за спичками, когда ощутил легкое дуновение ветерка. Легкий, фоном, аромат корицы. За плечом мужчины мелькнула тень, скользнув в темную аллею. Кэш заметил неясные очертания человека в плаще с накинутым на голову капюшоном, последовавшего за тенью.
По очертаниям фигуры и длинному подолу платья можно было догадаться, что это женщина. Невысокая и достаточно хрупкая. Идеальная жертва. С малых лет его учили, как бессмертные должны охотиться: ночь, безлюдное место и аппетитная цыпочка, которая даже закричать не успеет, как окажется на полу со свернутой шеей и будет безжалостно растерзана голодным хищником...
Однажды ночью, когда они ещё воевали в Алжире, он проследил, куда по ночам исчезает Ралф. Своими глазами Кэш видел, что делает с бессмертным мучающий его голод. Пусть это были их враги, но никто не заслуживает, чтобы над его телом так глумились, даже после смерти... Спасти в таких ситуациях намеченную жертву может только одно: случайно объявившийся свидетель, ибо хищникам строго-настрого запрещено убивать при свидетелях.