Луч надежды

Симмонс Мэри Кэй

— Я не знаю, — беспомощно пожала она плечами, — это… возможно, это происходит потому, что ты как-то уж очень быстро переходишь от шуток к гневу, даже озлоблению. Ну, как со мною, например.

— Но ты же сама толкаешь меня на это, — заметил он, и Андреа не нашла что возразить ему. — Но теперь-то ты мне веришь? Даже в том, что касается мисс Вернер?

Она ответила не сразу. Ей было непонятно, почему мисс Вернер лгала ей.

— Ну, наверное, она могла и солгать, — согласилась она наконец, — но почему? Зачем ей это было нужно? Ведь

я не спрашивала ее о тебе. Она по собственной инициативе рассказала мне эту историю.

— Какое это имеет значение! — заметил он. — Уже достаточно поздно, и я должен отправляться на ферму. Утром я снова вернусь сюда… Где ты спишь? Внизу?

Андреа кивнула.

— Хорошо. Я пройду на спальную веранду. У меня есть ключ, так что я смогу туда попасть. А сегодня я постучал только потому, что мне не хотелось пугать тебя.

— Так что ты сегодня собираешься делать? Снова пойдешь по подземному ходу?

— Да. Должен заметить, что его обследование, да и само наблюдение достаточно утомительны. Я сплю потом целый день и наверняка не буду тебе особенно в тягость. А ты все-таки скажи Фелиции, что я тут. Кстати, как ее дела?

– ,0-о, хорошо. И знаешь, она постепенно начинает ненавидеть свое кресло-каталку по-настоящему. Мне думается, что она может позволить себе побегать по округе. А за две недели многое может измениться.

— Да, ты права. Кстати, ты уверена, что действительно хочешь навсегда уехать с фермы?

— Уверена. И я надеюсь, мне удастся все-таки убедить твоих родителей отправить Фелицию в какой-нибудь интернат.

— Да воплотит Господь твои надежды в жизнь! — с иронией произнес он. А теперь пожелай мне, чтобы я обнаружил что-нибудь. Это наш единственный шанс.

— Ну меня-то это, собственно, не касается, — сказала Андреа и бросила на него испытующий взгляд.

— Ошибаешься. Это касается тебя самым непосредственным образом. И не из-за Фелиции.

Она уже собиралась сказать в ответ что-нибудь сердитое, однако сдержалась.

— Я вернусь и очень надеюсь застать тебя здесь, — уходя, сказал он.

— Надейся, если тебе так хочется, — не удержалась она.

Дэвид открыл дверь.

— На всякий случай запомни, что если у тебя появится мысль выдать меня моим родителям, — прошептал он, — то вначале подумай о том, что Фелиция не видела меня. Да и Дюмоны присягнут, что ты сошла с ума.

Он исчез прежде, чем она успела бросить ему в ответ что-нибудь заслуженно обидное.

Она никак не могла заснуть. Пролежав достаточно долго без сна, Андреа встала, набросив на себя халат, и тихонько вышла в холл, поскольку ей показалось, что на лестнице раздавался какой-то шум. Но она ничего не увидела.

— Дэвид? — прошептала она. — Это ты? Ты здесь?

— Да, это я, — ответил он. — На лестнице. Можешь зажечь свет.

Наконец ей удалось найти выключатель. В коридоре зажегся свет. Дэвид сидел на лестнице, прислонившись к столбику перил. Он был страшно бледным, и на его лице виднелись

полоски грязи.

— Что случилось? Почему ты так выглядишь, Дэвид? Почему сидишь тут?

— Кто-то меня ударил сзади в подземном ходе. Я отключился сразу. А когда через несколько часов пришел в себя, то решил сразу же ехать сюда. Я… Мне удалось кое-что найти.

Она почти не слышала то, что он говорил, осторожно ощупывая его голову и стараясь найти рану.

— Ой! — вскрикнул он, когда ее пальцы нащупали у него за левым ухом большую шишку.

Андреа с облегчением уверилась в том, что на голове не было открытой раны. Но в любом случае требовалось поставить компресс. Она побежала на кухню и вскоре вернулась с водой и полотенцами.

— Боюсь, — сказал Дэвид, — что мне не подняться по лестнице. Гораздо ближе кушетка в гостиной.

Андреа осторожно проводила его в гостиную.

— До чего же я зол, — простонал он, вытягиваясь на кушетке.

Андреа положила ему на голову холодное мокрое полотенце.

— Ты кошмарно выглядишь. Как ты упал?

— Ничего не помню. Наверное, на виске должна быть ранка. Когда я пришел в себя, у меня текла кровь.

Андреа снова вышла, чтобы захватить какой-нибудь антисептик. Ее руки дрожали.

— Но кто же мог ударить тебя? — вернувшись, спросила она, вытирая ему лицо мокрым полотенцем.

— Вот этого я не знаю. Я нашел еще одну дверь в одном из этих расширений хода, на голой стене в конце прохода. Могу поклясться, что стена находится как раз под домом. Дверь открывается небольшим рычагом и ведет в небольшое помещение с лестницей. Я как раз собирался поглядеть, куда ведет винтовая лестница, как кто-то ударил меня. А когда я пришел в себя, то находился совсем в другом месте этого подземного лабиринта. Мне потребовалось немало времени, прежде чем я выбрался оттуда… Ой, немного полегче! Это снадобье так жжет!

— Это хорошо, — успокоила она его, — по крайней мере, не будет инфекции.

Дэвид взял ее свободную руку и поцеловал в локоть.

— Андреа, — прошептал он, — погляди на меня.

Помедлив, она посмотрела ему в глаза. Она понимала, что более не сможет скрывать свои чувства. Теперь в его темных глазах не было и следа насмешки.

— Не нужно опасаться меня, — попросил он, — верь мне. И помоги.

— Я верю тебе, Дэвид. И я буду тебе помогать. Он закрыл глаза. Когда она захотела уйти, он удержал ее.

— Останься, пожалуйста, — попросил он, — и поговори со мной.

— О чем?

— Да все равно. О чем хочешь. О твоей жизни, Твоей семье. О том, чем ты занималась до своего приезда на ферму. Короче — рассказывай, что хочешь.

Андреа взяла его руку и начала тихо говорить. Через несколько минут он заснул. Она осталась сидеть рядом с ним до рассвета, гладила его волосы, лоб, лицо. Потом она взяла покрывало и набросила на лежащего Дэвида.

Утром она разбудила Фелицию и рассказала ей, кто к ним приехал.