Лучезарно-голубое

Армстронг Шарлотта

– Что ты думаешь об этом Дике Барти?

– Я думаю, что он всегда был поблизости.

– Он действительно любит Нэн?

– Она любит его, – резко сказала Дороти. – Он ужасно торопит ее. Нэн слишком привыкла к тебе, Джонни.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну… я не знаю. Он слишком взрослый для Нэн.

– Тридцать два. А мне двадцать восемь.

– Ты тоже для нее слишком взрослый, – уколола его Дороти.

Джонни отвел глаза.

– Ты встала на тропу войны, – заметил он.

– О Джонни, не надо…

–

Не надо чего?

– Не надо ходить вокруг да около. И кроме того, никогда не соглашайся, чтобы тебя проверяли детектором лжи.

– Что?

– Ну, как, ты думаешь, я догадалась, что ты лжешь, когда ты говорил нам, будто не ходил к Эмили?

Джонни вспомнил, что тогда, когда сердце его учащенно забилось, ее голова лежала у него на груди. Сейчас прохладные пальчики Дороти касались его запястья.

– Ведь ты выдумал эту работу для Родерика Граймса? Правда?

Джонни почувствовал, как его сердце опять забилось сильнее. Он осторожно убрал руку Дороти и упрямо заявил:

– Я получил работу. И брось, пожалуйста, свои штучки.

Дороти смутилась.

– Хорошо, Джонни, не рассказывай мне ничего, если не хочешь.

– Хочу, – сказал он, немного помолчав. – Мы с тобой по одну сторону. Может быть, мне понадобится твоя помощь.

– Может быть, – прошептала Дороти, она не смотрела на него.

– Кристи Макколи было двадцать два года, – начал Джонни. – Она была убита ударом по голове, а ее мужа схватили с орудием убийства в руках. Я разговаривал с ним в тюрьме.

– Ой!

– Я считаю, что должен сказать тебе, – продолжал Джонни, – он думает, что это сделал Дик Барти.

– Понятно, – проговорила наконец Дороти. – Вот в чем дело. – Она выпрямилась. – Эмили знала об этом? Откуда?

– Не знаю, – быстро ответил Джонни. – Она хотела, чтобы я попытался выяснить правду.

– Почему ты ничего не сказал нам? – спросила Дороти.

– Понимаешь, Дотти, есть большая вероятность, что этот человек, Макколи, просто ненормальный. Фактически нет никаких оснований верить тому, что он говорит.

– Все равно, ты должен был сказать, – холодно ответила Дороти.

– Я… А как же Нэн?

– Что Нэн? – спросила Дороти. – Если бы кто-нибудь считал, что мой жених совершил убийство, я бы захотела об этом знать.

Джонни поморщился, как от боли. Но он не мог ничего больше ей рассказать. Он не мог открыть ей тайну Нэн. Он обещал.

– Не представляю, что ты можешь сделать, – сказала Дороти. – Семейство Барти вряд ли растрогается и выложит тебе свои тайны. Если Дик кого-то убил, он будет молчать. Тебе придется все рассказать Нэн, Джонни, другого выхода нет.

– Я не собираюсь ничего говорить Нэн, – сердито ответил он, – пока у меня не будет ничего весомее. И ты тоже ничего не расскажешь Нэн, пока я не разрешу тебе.

Дороти промолчала.

– Обещай мне это, Дот, или я…

– Или ты?… – холодно переспросила она.

Они

проехали милю или две в полном молчании. Наконец Джонни произнес:

– Ну хорошо. Что нам делать? На твой независимый взгляд? – он улыбнулся Дороти. – У тебя, конечно, есть все права. Прости меня.

Ответ Дороти удивил его.

– Я понимаю, как все это непросто для тебя. Ты идешь на то, что тебя сочтут ревнивым и злым, так ведь?

– Ты права, – не сразу ответил он.

– Когда произошло убийство? – спросила Дороти.

– Семнадцать лет назад, – хрипло сказал Джонни. Слова Дороти причинили ему острую боль.

– Но Дик был тогда ребенком!

– Ему было пятнадцать лет.

– Это невозможно!

– Вовсе нет. Я не рассказал тебе еще об одном разговоре… – И Джонни познакомил Дороти с мнением Джорджа Раша.

– Теперь ты рассказал мне все? – мягко спросила Дороти, когда он закончил рассказ.

Джонни задумался. Рассказать ей о деньгах он не мог: обнаружилась бы связь Нэн с семейством Барти. Поэтому он ответил:

– Остальное я должен выяснить.

Дороти долго молчала. Потом задумчиво проговорила:

– Не понимаю, почему ты не доверяешь мне.

– Я все еще не знаю, что ты хочешь делать, – сказал Джонни в отчаянии. – Послушай, Дотти, если бы я мог на тебя положиться… Но я не знаю, я просто не знаю. Я хочу защитить Нэн от боли и обиды, и мне очень тяжело. Да, ты права. Я буду выглядеть ужасно ревнивым и злым, если я расскажу все. Но, в любом случае, я должен все узнать. Ну почему ты не понимаешь этого?

– Я понимаю, – после минутного раздумья серьезно ответила Дороти. – Я буду молчать. Не потому, что я согласна с тобой, а потому, что я была бы дурой, если бы не сделала того, чего ты хочешь, теперь, когда я знаю, что есть что-то, о чем ты не рассказал мне.

Джонни молчал.

– Я доверяю тебе, – продолжала Дороти. – Я помню, как ты всегда заботился о Нэн.

Джонни почувствовал облегчение. Он взял ее руку. Ему хотелось, чтобы Дороти знала, как он благодарен ей, и он поднес ее руку к губам. Но Дороти отдернула ее.

– Эти Барти могут выкинуть тебя, – весело сказала она. – Если они пригласят меня остаться, я буду твоим шпионом на вражеской территории.

– Не очень-то приятная работа, – печально заметил Джонни.

– Какое это имеет значение, – ответила она, – если Нэн собирается замуж за убийцу?

Он не нашел, что ответить.

Пять раз Джонни порывался рассказать Дороти все до конца. И пять раз останавливал себя.

Перед ним вставало лицо Эмили. «Вся моя жизнь лишается смысла…» Лицо Макколи. «Если я ошибался, я молю Господа дать мне знать об этом…» Лицо Дика Барти. «Я не знаю никаких причин…» Письмо старого джентльмена. «…Самым мудрым и самым добрым… желаю маленькой девочке счастья». Кто такой Джонни Симс, чтобы принять решение вопреки им всем?