Лучезарно-голубое
Шрифт:
– Почему же вынужден? – горячо спросила Дороти.
– Я уже говорила. Старик просто выкинул бы его.
– Тогда ему надо было уехать.
– Для него это было бы слишком тяжело, незаслуженно тяжело, – сказала Кейт.
– А может быть, ему так было бы лучше, – сердито ответила Дороти.
– Может быть, дорогая. Но в жизни не всегда бывает так, как должно быть. – «Почти никогда», – подразумевалось в тоне Кейт. – Поверьте, мне было очень плохо, когда я не смогла помочь бедному Клинту Макколи. Сейчас я думаю, он все равно был бы несчастен. Без Кристи.
– Вы думаете, – быстро спросил Джонни, – Клинтон Макколи не виновен в убийстве?
– Разве я уже не сказала об этом? Я уверена, он не брал булавки из сейфа. У него в кармане была моя булавка. Это я точно знаю. И если бы они мне поверили, думаю, они не смогли бы засадить его за решетку.
Тут Дороти, не в силах сдержаться, порывисто спросила:
– Если Клинтон Макколи не убивал жены, то кто же это сделал?
Джонни будто парализовало, он не мог говорить, не мог воспрепятствовать последовавшему ответу. Да он и вообще не был уверен, стоит ли это делать.
– Кто убил Кристи Макколи? – повторила Кейт. – Догадаться нетрудно. Кристи убил этот бешеный парень. Ну, знаете, сын Натаниэля, Ричардсон Барти.
Скрипнули ножки стула. Нэн встала. Лицо у нее побелело.
– Гадкая женщина! – воскликнула она и вышла из-за стола.
Джонни вскочил и обнял Нэн за плечи. Она в ярости крикнула:
– Пусти меня! – Глаза ее блестели от гнева. – Теперь я понимаю, что ты пытаешься доказать за спиной у Дика! Я презираю тебя! – Она стряхнула руку Джонни.
Джонни ощутил пустоту в груди. Дороти тоже поднялась.
– Япойду за ней, – сказала она, схватив его за руку, словно пытаясь удержать.
Джонни, не двигаясь, смотрел на нее.
– Они вчера сделали анализ крови, – сказала ему Дороти и бросилась вслед за Нэн.
Джонни подошел к двери. Нэн была уже в конце квартала. Он видел, как Дороти догнала ее. Он стоял и смотрел. «Анализ крови. Вчера!»
За спиной раздался голос Кейт.
– Скажите, кто они?
– Это невеста Дика Барти, – с болью ответил он.
– Неужели? А эта маленькая темноволосая девушка?
– Его невеста, – нетерпеливо повторил Джонни.
– Маленькая? Надо же! Я бы подумала, что он положил глаз на эту стильную блондинку.
Джонни едва слышал ее. Он не знал, бежать ли за Нэн или оставаться на месте.
Наконец он решил, что надо остаться. Повернувшись, он взял пухлую руку Кейт в свои руки.
– Кто-нибудь может присягнуть в том, что видел у вас эту булавку? – настойчиво спрашивал он. – Хоть кто-нибудь?
– Это было миллион лет назад, – грустно сказала Кейт. – Никто. Понимаешь, я убрала ее и никогда не носила. Она была не очень-то. Не мой стиль. – Кейт усмехнулась. – Но она была моей. И обратно я ее не получила. Что ты пытаешься сделать?
– Я хочу найти улики, доказательства.
– Никаких доказательств нет, послушай меня.
– Скажите мне, Кейт, вот что. Почему вы думаете, что это сделал Дик Барти?
– Не знаю, – ответила Кейт.
– Не знаете! – Джонни почувствовал, как его захлестнуло отчаяние.
– Эти Барти хотели разнюхать что-нибудь против меня, – жалобно сказала Кейт. – Кто-то рылся в моих вещах.
– Рылся? Что вы имеете в виду?
– Кристи убили в пятницу ночью. В воскресенье заведение закрыто, понятно? Вечером в воскресенье я хожу в церковь. – По глазам Кейт Джонни понял, что она не ждет, чтобы он поверил ей. – В церкви я сижу сзади, – добавила она, как бы извиняясь, – и Джонни поверил. – Кто-то ворвался сюда.
– Для чего?
– Не знаю, – призналась Кейт. – Они ничего не взяли. Но это был не Натаниэль. Я уверена.
– Вы думаете, это был Дик Барти?
– А кто же еще? – пожала плечами Кейт. – Он был довольно жестким, этот парнишка.
Джонни был чрезвычайно озадачен.
– Мне кажется, ты не хочешь, чтобы она выходила замуж за Барти, – сказала Кейт. Джонни увидел, что у нее очень добрые глаза.
– Нет, – хрипло ответил он. – Я не хочу, чтобы она выходила за него.
– Не могу упрекнуть тебя, – утешила его Кейт. – Это ужасно. Но ты не найдешь никаких доказательств, особенно теперь. Послушай, сестра Клинта пыталась, она сделала все, что только возможно. И было это семнадцать лет назад. Поэтому сейчас ты вряд ли сможешь добиться чего-нибудь. Сейчас, когда столько воды утекло, и вообще… Не стоит упрекать себя.
Джонни почувствовал, что весь его пыл пропал.
– Она сходит с ума по нему, да? Ну, тогда она никого не послушает. Понятно, почему сейчас она так взвилась. Это естественно. Пойми, – как бы утешала его Кейт, – пойми это. Пойдем, я налью тебе еще пива. Понимаешь, иногда люди сами себя загоняют в угол. Иногда просто необходимо оставить все так, как есть.
Джонни было знакомо это расслабленное, размягченное состояние. Это было искушением. Сидеть в этой комнате и оставить все так, как оно есть. Все бросить и успокоиться. Ты уже сделал все, что мог. Джонни понял, что на него действует обаяние Кейт. Кейт всегда на стороне слабого. Кейт будет сидеть с ним в этой комнате и лелеять его беспомощность. Как она лелеяла беспомощность Макколи, беспомощность Натаниэля. «Но не мою», – мрачно подумал Джонни и решительно спросил:
– Вы знаете кого-нибудь из слуг в доме Барти?
– Нет, не знаю, дорогой.
– Кого-нибудь, кто работал у них семнадцать лет назад?
– Ой, нет, – вздохнула Кейт.
Джонни покрутился в баре, спрашивая у посетителей:
– Вы не знаете кого-нибудь, кто работал в доме Барти семнадцать лет назад?
– Нет, – отвечали ему.
Джонни сел и задумался.
Вдруг один из посетителей нарушил молчание:
– Я не раз слышал, как друг моего дяди говорил, что в ту ночь он видел машину парня на верхней дороге.