Лучник
Шрифт:
Он нахмурился, задумавшись, и после короткой паузы решительно кивнул:
— Да, только так. Это единственное, что может сойти за правду: он ранил двоих караульных, и они наверняка уже разнесли слухи по замку. Но его поступок был бы вполне объясним, если бы в воинах он видел не защитников башни, а подкрепление преступника, спешащее добить Наэри. Подобное недоверие объяснило бы и то, почему он не вызвал лекаря. Достаточно ли вам будет такой легенды, господин маг?
Несмотря на выдержку, на последних слова голос его всё-таки дрогнул. Разговаривать о мёртвом
— Полностью устроит, — кивнул маг, потом сделал короткую паузу. — Я не пытаюсь преуменьшить ваше горе или ценность его поступка, Наилир. Как и «занять его место». Лишь хочу, чтобы жертва была не напрасной.
— Я понимаю, — тяжело согласился тот. Повернулся к жене. Мягко провёл ладонью по её щеке. — Плачь, если хочешь, милая. Я посижу с малышами.
Та лишь молча покачала головой. Однако одинокая слеза, всё равно, скользнула по щеке, сорвавшись вниз на платье.
— Что делать мне? — вдруг раздался сзади тихий, хриплый голос Ниари.
— Для начала — самую простую и важную вещь, мальчик, — улыбнулся ученику Эран. — Говорить правду.
Он вытащил из кармана амулет правды и бросил его Третьему Стражу.
— Пытался ли Гайр тебя убить? Считаешь ли ты его виновным в том, что произошло? И знаешь ли ты того, кто напал на тебя?
Ниари поспешно провёл ладонью по лицу, стирая слёзы, и решительно закусил губу.
— Нет, Гайр не пытался меня убить, — сипло проговорил он едва заметно дрогнувшим от боли голосом. — Нет, я не считаю его виновным. Того, кто на меня напал…
Он вдруг заколебался, нахмурившись. Что-то в последний момент не понравилось ему в формулировке.
— Нет, — наконец медленно сказал он, подбирая слова, — Я не знаю, кто на меня напал.
И артефакт бесстрастно засветился янтарным цветом, подтверждая, что все три раза Ниари сказал правду.
Эран ободряюще ему улыбнулся.
— Понял, как это работает, да? Умница. Как только целители позволят тебе вставать, мне очень понадобится твоя помощь. Я приду в лазарет тебя навестить и там всё расскажу. Ну, или здесь после того, как тебя отпустят «на свободу».
Подмигнув мальчику, он повернулся к Третьему Стражу.
— Как я уже и сказал, никогда не верьте артефактам, если не доверяете тем, кто держит их в руках. Правильно заданный вопрос решает больше, чем сам ответ. Но задавать правильные вопросы — истинное искусство.
Ответом ему был очень задумчивый и не особо-то радостный взгляд. За время, пока маг общался с его сыном, он явно успел осмыслить то, насколько легко даже не записной заговорщик, а его честный и даже зачастую наивный сын обошёл артефакты правды, заставив его подтвердить то, что было ему нужно. И результат ему очень не понравился.
— Получается, что допрос, произведённый с помощью амулета правды, достоверным больше считать нельзя, — с досадой подытожил он.
А потом вспомнил что-то ещё — и,
— И Гайр ведь тоже ни словом ни солгал, — с горечью вспомнил он. — Столько наговорил, а правды — на медную монету… Где же вы научиться этому успели, мальчишки…
Ниари с болью отвёл глаза. Говорить о погибшем друге сейчас, видно было, он не в силах.
— Амулеты всего лишь механизм, доверять амулету самому по себе… — Эран пожал плечами. — Вы сами это видели, Третий Страж. Они хороши там, где думать не нужно. Но к этому вопросу, мы ещё вернёмся. Позже. Сейчас, вам следует как можно быстрее оправдать невиновного. Мы скоро увидимся, Наэри.
С этими словами, Эран исчез и появился прямиком в камере, в которой совсем недавно держали Гайра.
— Учил мальчишку плохому, да? — со смехом спросил он притихшего «подселенца».
«Сам не знаю, когда успел…» — невесело откликнулся Гайр. Мысленный голос звучал очень сдержанно, даже слишком сдержано для того, кто только что был вынужден услышать из чужих уст то, за что сам себя, наверняка, грыз без устали много лун. Однако даже сквозь это нарочитое спокойствие сквозило сожаление и острая жалость.
…А ещё — облегчение.
«Я рад, что он больше не лишённый судьбы. Я надеялся на это, когда увидел его в одежде твоего ученика… Только насчёт проклятья… На малыше его нет, но за ним, я уверен, следят тоже. Мне не хватило времени убедиться, но я почти не сомневаюсь, что причиной гибели Карилли не случайно назвали нас двоих. Им нужен был наследних Третьего Стража, который сможет взять в жёны нужную им женщину. Доказать не могу, но…»
— Конечно, следят, — усмехнулся эльф, устраиваясь на тюремной кровати. — И следят, и навредить попытаются. Более того, наверняка пытались накинуть поводок. Только его природная защита и настоящему-то магу не по зубам, не то что этим, с костылями…
«Хорошо… Рад это слышать».
На какое-то время «покойник» умолк — осмысливал, должно быть, новую информацию. А потом по мысленной связи донеслось что-то, похожее на пока что невесёлое, но отчётливое злорадство:
«Собираешься ловить их на живца? Уверен, что они не заметят подлога? Моих мыслей они, похоже, не слышали, но это не гарантирует, что никакой обратной связи не было».
— Очень рассчитываю, что она была, — тон мага не предвещал ничего хорошего тому, кто окажется «на другом конце» — А если не было, я её проковыряю. С огро-о-омным наслаждением — поверь, это очень больно для неподготовленного рассудка.
В ответ по мысленной связи донеслось что-то, подозрительно похожее на смешок.
— Ну, а чего они хотели, будешь баловаться с пульсаром, не реви, если подорвёшься…
Бесплотный обитатель кинжала промолчал. Но молчание это «звучало» очень злорадно. Проблемы, которые ожидали неизвестных заговорщиков, определённо радовали покойника.
…Хотя, судя по всему, он ужасно сожалел о том, что в грядущем восстановлении справедливости он будет лишь бесправным наблюдателем.