Лучшая жена на свете
Шрифт:
– Вы напрашиваетесь на комплименты, милорд. При этом совершенно бессовестно.
Неужели? Черт побери, он и не знал. Обычно он этого не делал, но ведь еще никогда простое присутствие женщины не выводило его из равновесия.
– Дело не в комплиментах Я хочу знать ваше мнение. Но если оно окажется лестным, тем лучше.
– А если оно таковым не будет?
– Я все равно хочу его узнать. Это, конечно, уменьшит ваши шансы выманить у меня еще один соверен в ближайшем будущем.
– В таком случае я имела в виду человека с властной
– Довольно привлекательного?
– Я, разумеется, имела в виду вашу исключительную красоту.
– А я думал, что исключительным вы находили мой ум.
– Наряду с вашей красотой.
– Две секунды назад вы назвали мою внешность сносной.
– Но в самом исключительном смысле.
Его взгляд остановился на ее губах, вдруг стало не хватать воздуха. Его переполняло страстное желание прикоснуться к ней. Он сцепил руки, потому что боялся, что если он поддастся своему чувству, одного прикосновения будет недостаточно. Правильным будет срочно переменить тему, решил он.
– Вы сказали, что приняли мое предложение сопровождать вас, потому что хотите что-то со мной обсудить.
Она сразу стала серьезной: смешинки исчезли из ее глаз, и он тут же об этом пожалел. Впрочем, она была привлекательной и соблазнительной и без них. Возможно, если бы он надел ей на голову мешок… Нет, он тогда все равно видел бы ее роскошные формы. Большой мешок – вот что ему нужно. Чтобы покрыть ее с головы до ног. А если мешок скроет и ее обольстительный апельсиновый запах, тем лучше.
– Я хотела обсудить с вами гадание.
– О! Какое? То, что было днем у меня дома, стоившее мне небольшое состояние, или вечернее, которое стоило еще дороже, или, может быть, завтрашнее – самое дорогостоящее из всех?
– Вечернее. Из-за присутствия леди Ньютреббл я рассказала вам не все, что увидела. Боюсь, карты поведали о тех же самых пугающих вещах, что и днем, милорд. Обман, предательство, измена. – Ее голос снизился до шепота. – Болезнь, опасность, смерть.
– Понятно.
Он смотрел на нее несколько секунд. Внешне она казалась спокойной, но она явно была расстроена. Неприятное ощущение холода поползло у него по спине. Внутренний голос подсказывал ему, что он столкнется с теми же проблемами, о которых говорили карты. Неужели она действительно это прочитала, или это был какой-то фокус или совпадение?
Он покачал головой. Эта женщина умна, и он дурак, что недооценил ее. Если бы она предсказала ему розовое будущее, их встречи на этом и кончились бы. Предсказывая ему измену и болезнь, она, без сомнения, надеялась заинтересовать его. Достаточно, чтобы и дальше тянуть из него деньги.
– Если учесть, что мы с вами согласились в том, что женщины говорят одно, а имеют в виду другое, следует ли мне считать, что слова «обман, предательство и измена» на самом деле означают, что мне скоро достанется огромное богатство и я найду женщину своей мечты?
– Вы зря
– Не стоит так расстраиваться, мадам. У меня нет желания оскорбить вас, но я с самого начала сказал, что я не очень-то верю гаданиям.
Она нахмурилась и подалась вперед.
– Вы должны быть осторожным, осмотрительным.
– Я всегда осторожен, так что не надо расстраиваться из-за меня. А теперь скажите: вы сделали так, как я предложил?
– Предложили?
– Да. Я сказал, чтобы вы думали обо мне, – Увидев, что она недоумевает, он мягко добавил: – И о том, что за отличная идея пришла мне в голову.
– Я была так занята гаданием, что у меня не было времени задуматься над этим вопросом.
Он покачал головой:
– Жаль. А я так надеялся уговорить вас. Но как я понял, вы не из тех женщин, которые поддаются искушению.
– Угадали.
Он достал небольшой сверток.
– Добродетель, достойная восхищения, мадам. Я приветствую вашу решимость. Однако я слеплен не из столь твердого материала.
Он развернул сверток и увидел ее удивленные глаза.
– Что это?
– Миниатюрные пирожные. С шоколадом и смородиновым кремом внутри. Потом это творение обмакивают, в шоколад и покрывают сахарной глазурью.
– О Боже… – Она непроизвольно облизнула губы кончиком языка. – Как эта прелесть оказалась у вас в карете?
– Их приготовил мой повар. Я стащил четыре штуки и спрятал в карете, чтобы съесть их по дороге домой. Моя отличная идея заключалась в том, чтобы разделить пиршество с кем-нибудь, кто тоже обожает сладкое. К сожалению, – он притворно вздохнул, – раз вы об этом не думали, значит, вам это неинтересно.
– Ах, но…
– Кроме того, вы женщина, которая не поддается искушению. – Он помахал свертком у нее перед носом. – Какая жалость!
Ее ноздри раздулись, губы приоткрылись. Потом она откашлялась.
– Милорд, по-моему, мы согласились, что не всегда разумно бороться с искушением.
– Да, я помню, что мы с вами это обсуждали, но я что-то не припомню, что вы со мной согласились.
– Я определенно хотела. Особенно если дело касается глазированных пирожных, таких прелестных, хорошо пахнущих пирожных. Полагаю, что идея насладиться ими в компании кого-либо, кто разделяет вашу любовь к сладостям, поистине отличная идея. Я бы даже сказала гениальная.
– Значит, мне все же удалось прельстить вас.
– Да. Моя твердость перед искушением рухнула словно карточный домик.
– Дорогая мадам Ларчмонт, имея в руках такие пирожные, даже я мог предсказать, что произойдет. – Он достал одно пирожное и протянул его ей. Но когда она хотела его взять, он отдернул руку и покачал головой. – Вы испачкаете перчатки. Позвольте мне. – Он поднес пирожное к ее губам.
Он заметил ее испуганный взгляд и почти увидел, как приличие борется в ней с желанием получить пирожное. Потом она наклонилась и откусила кусочек.