Лучше умереть!

де Монтепен Ксавье

И вздрогнул от удивления.

— Набережная Бурбонов, 9, — произнес он. — Это же адрес госпожи Люси. Случайный убийца купил нож в том самом доме, где живет жертва? Странная штука!

— Господин комиссар, — заметил бригадир, — судя по найденному вами куску лезвия, нож был совсем новый. Значит, его купили недавно.

— Логично! Сегодня же утром еду в Париж. Встречусь с начальником полиции.

Начальник полиции принял комиссара из Буа-Коломб сразу же; тот вкратце объяснил цель своего визита и продемонстрировал

сложенные вместе половинки ножа.

— Может быть, это и в самом деле серьезная зацепка, — сказал начальник полиции, — прежде всего нужно доложить о вашей находке следователю.

Когда они обо всем рассказали следователю, тот счел, что ножом нужно заняться немедленно. Ему тоже показался весьма странным факт, что орудие убийства было куплено в том самом доме, где живет жертва. Убийство вполне могло оказаться преднамеренным. И они отправились в скобяную лавку на набережной Бурбонов. Ножовщика на месте не оказалось. Посетителей приняла его жена. Следователь представился.

— Не пугайтесь, сударыня. Нам всего лишь нужно получить у вас кое-какие сведения.

Начальник полиции показал ей сломанный нож и спросил:

— Этот нож изготовлен в вашей мастерской, не так ли?

— Вне всяких сомнений, — ответила лавочница. — Здесь наша фамилия, адрес и клеймо.

— Хотя он и успел покрыться ржавчиной, нож, похоже, совсем новый. Не помните ли вы случайно, кому его продали?

— Покупателей у нас много, и работаем мы втроем, так что, когда муж торгует, когда я, а когда и наш подмастерье. Точно я вам ничего не скажу, но все покупки мы записываем в конторскую книгу, там и даты проставлены. Я сама продала один такой нож; сейчас посмотрю, продавали ли их после этого муж или подмастерье.

Полистав книгу, лавочница сказала:

— Не продавали.

— А вы когда такой нож продали?

Женщина назвала точную дату.

— Как раз накануне преступления! — воскликнул начальник полиции.

— А вы не помните, кому продали? — спросил следователь.

— Как же, помню: его купил у меня один господин.

— Господин! — разом воскликнули оба представителя закона.

— Да, ей-богу: самый настоящий господин, и одет был очень прилично. Он зашел сюда где-то между восемью и девятью вечера и попросил кухонный нож вроде тех, которыми мясники мясо разделывают — он именно так и сказал, ему нужен был достаточно прочный нож.

— Вы сможете точно описать этого человека?

— О! Вряд ли. У нас столько народу бывает, разве всех упомнишь?

— Он молод?

— Думаю, ему где-то около пятидесяти. Волосы с проседью и, как я уже говорила, на редкость прилично одет. Я еще заметила, что перчатки у него просто щегольские. И говорил он очень правильно.

Представители закона озадаченно переглянулись. По всей вероятности, описанный лавочницей покупатель вряд ли мог быть тем самым человеком, что покушался на Люси. Таково,

во всяком случае, было мнение следователя, и он не преминул высказать его.

— Как знать? — помолчав некоторое время, произнес начальник полиции. — Иногда довольно странные вещи случаются…

Следователь замер в раздумье, но не возразил; потом поблагодарил лавочницу, и оба вышли. Оказавшись на набережной, он остановился возле входа в дом номер 9 и спросил у начальника полиции:

— Госпожа Люси живет здесь?

— Да, сударь.

— Ну что же, раз уж мы здесь, поднимемся к ней.

Когда явились неожиданные гости, мастерица работала; чувствовала она себя еще очень слабой. Узнав следователя, она поднялась с места, собираясь пойти навстречу гостям.

— Сидите, сидите, девочка моя, — сказал тот, — я не буду вас очень утомлять, мне нужно только задать вам несколько вопросов.

— Вы нашли того человека? — спросила Люси.

— Увы, пока нет! Но надеемся, что уже напали на его след. Удалось найти вторую половину ножа: а отсюда следует, что теперь нам известно, где он был куплен. А куплен он был в той самой лавке, что находится на первом этаже вашего дома, между восемью и девятью вечера накануне того дня, когда было совершено преступление.

— Как странно! — воскликнула девушка. — И кто же его купил?

— Некий весьма приличного вида хорошо одетый господин… уже в годах.

— Тогда это вовсе не тот, кто на меня напал. Хотя было очень темно и я страшно перепугалась, я все же успела разглядеть, что одет он был очень бедно.

— Убийца мог переодеться специально..

— И правда, сударь…

— А из этого следует, что напали на вас вовсе не потому, что хотели ограбить… Может быть, у вас есть враги?

Люси улыбнулась.

— Ну откуда же им взяться? Я сирота, выросла в приюте и живу почти в полной изоляции. Единственный знакомый со мной мужчина — мой жених — сейчас в отъезде.

— Вы кому-нибудь говорили о том, что собираетесь в Буа-Коломб?

— Никому. И никто не мог знать, в котором часу я буду возвращаться, при каких обстоятельствах и какой дорогой. Я ведь могла нанять извозчика, и непременно бы так и сделала, если бы это не было для меня слишком дорого.

— Что ж, логично, — заметил начальник полиции.

— Стало быть, нам следует придерживаться первой версии, — сказал следователь, — хотя этот нож вызывает у меня все-таки массу сомнений.

— Еще раз повторяю, — вновь заговорила Люси, — нет у меня никаких знакомых мужчин. Я целыми днями сижу здесь одна и работаю, а заходят ко мне только мой жених — мы с ним скоро поженимся — да та славная женщина, которой я теперь обязана жизнью, — мамаша Лизон. Так кто же может ненавидеть меня и за что мне можно мстить? И душа и разум говорят мне, что никакого личного мотива это нападение иметь никак не могло.