Лучшее, что может случиться с круассаном

Туссет Пабло

Роберто, видя, что я ввязался в тяжелый разговор, напустил на себя притворно равнодушный вид и переключал телепрограммы на дистанционном пульте управления. Похоже, он искал канал, который по мере сил противостоял бы современным вкусам, и остановился на БТВ. Часы над стойкой показывали без десяти десять, у меня еще было время хлебнуть водки, прежде чем ехать за Lady First, но при виде интервью, которое телевизионщики брали у молодого художника на фоне умопомрачительно готического квартала, я затосковал и поспешно вышел, так и не промочив глотку Не пойму, что именно в прогрессистах всегда так расстраивает меня.

Выйдя

на улицу, я увидел Багиру на том же месте, где припарковал: она, по своему обыкновению, затаилась. За «дворники» ей успели засунуть кучу рекламных листовок: пиццерии, автомойки, места для парковки… Я вытащил у Бестии из уголка глаза весь этот бумажный гной, послал ей воздушный поцелуй и оставил на месте, чистенькую и счастливую. Мне нужно было оказаться у подъезда Lady First чуть раньше десяти. Я позвонил по домофону. Она подошла сама. Сказала, что уже готова и спустится через полминуты. И вправду, не успел я сделать три-четыре затяжки, как она показалась в дверях лифта. По крайней мере, мне не пришлось ждать ее почти час, как Дюймовочку.

– Не думала, что ты такой пунктуальный. Про тебя говорят совсем другое, – сказала она, едва выйдя из дверей подъезда.

– Извини, не хотел тебя разочаровывать.

Я говорил совершенно серьезно, но, кажется, она приняла это за шутку. На ней были светлые брюки, свитер с высоким воротником, пиджак цвета морской волны и туфли без каблуков. Этот наряд подчеркивал стройные линии хорошо сложенного тела; она была не совсем мой тип, но искоса поглядывать на нее было приятно. Прическу она оставила все ту же, которая ей так шла – под Грету Гарбо, и полная невозмутимость придавала ей таинственный и довольно привлекательный вид: про такую женщину Оскар Уайльд мог бы сказать, что у нее было прошлое. Пользуясь молчанием, которое царило между нами, пока мы шли, я стал думать, как мне лучшее всего держаться с ней на протяжении всей встречи, но в результате только пришел к трем различным точкам зрения, которые подсказывали еще большее число несовместимых вариантов, так что я послал ко всем чертям эту стратегию и решил импровизировать по ходу дела. Мы прошли всего пару кварталов, но стена молчания была такой же непробиваемой, как во время шахматного матча.

А вот и вход в ресторан: горшки с цветами, вывеска, на которой золочеными буквами значилось: «„Золотое Руно", домашняя кухня». Это было одно из тех мест, мимо которых я проходил тысячу раз, но не заходил никогда. До сих пор я даже не обращал внимания на то, что это ресторан.

Внутри нас встретила девушка в жилете, с приколотой на груди бумажной птичкой, которая занималась приемом клиентов и ведала гардеробом. По всей видимости, она знала Lady First.

– Пожалуйста, Сусанна, столик на двоих. Как всегда, если можно.

– Прекрасно. Я предупрежу дона Игнасио.

«Дон Игнасио» – не слабо. На какое-то мгновение мне представился Пако Мартинес Сория в облачении приходского священника, но я угадал только наполовину. Довольно скоро вернулась Сусанна, знаком приглашая нас следовать за ней. Пройдя по одному из двух коридоров со стенами, обтянутыми синим бархатом, мы оказались в обеденном зале. По обе стороны от входа стояла парочка великанов в темных костюмах со сложенными на животе руками. Мне отнюдь не нравятся типы крупнее меня, тем более когда их двое, и уж тем более

когда они перекрывают выход. Все убранство было в темных тонах; я разглядел всего около дюжины столиков, освещенных свечками, а из глубины зала на нас уже надвигался некто, похожий на министра иностранных дел с беспредельно осчастливленным лицом.

– Госпожа Миральес, совсем вы про нас позабыли.

Он даже осмелился взять руку Lady First и слегка прикоснулся к ней губами. Что касается меня, то я просто не представляю себе большей пошлости, чем поцеловать руку женщине (если только эта женщина не намазалась кремом «Пондс» и нет никакой возможности поцеловать ее в щеку), но опыт подсказывает, что глупеньких женщин это приводит в восторг. Такие пустышки вполне заслуживают того, чтобы относиться к ним как к неодушевленным сексуальным объектам.

Lady First ожидала чего-то в этом роде и слегка подняла руку, чтобы облегчить метру задачу.

– Не преувеличивайте, я ужинала у вас с Лали и Себастьяном каких-то две недели назад.

– Именно: не появляться целых две недели и есть настоящая жестокость с вашей стороны.

Мало-помалу я стал догадываться, сколько капусты оставляло их трио в этой забегаловке. Улыбка до ушей не сходила с лица дона Игнасио, он держался смиренно, слегка склонившись в полупоклоне. Ему можно было дать лет пятьдесят с небольшим, статный, волосы с серебристой проседью, кожа, покрытая загаром экзотических соляриев, и безупречно сидящий темный костюм, включая белоснежный платочек в нагрудном кармане. Ничего похожего на Пако Мартинеса Сорию, скорее, Марио Варгас Льоса, но только не такой зубастый. Он даже ни разу не взглянул в мою сторону, пока Lady First не представила меня:

– А это мой деверь Пабло, брат Себастьяна.

Дон Игнасио протянул мне руку, словно собирался вручить медаль за принадлежность к Неподражаемой Семье.

– Господин Миральес… рад с вами познакомиться. Знайте, что брат нашего любимого клиента – тоже наш любимый клиент.

Я улыбнулся.

– Не будьте так уверены, дон Игнасио. Вам, должно быть, известно, что переходящие свойства не могут быть приложимы ко всем и каждому.

– Совершенно верно, однако я не сомневаюсь, что про вас ни в коем случае нельзя сказать «все и каждый».

Сообразительный. Он снова обратился к Lady First.

– Там же, где всегда?

– Да, пожалуйста, если можно.

Дон Игнасио препроводил нас к круглому столику на четверых – скрытому в углу зала двумя ширмами, теперь сложенными, – и по-свойски, как ночной горшок, придвинул Lady First стул.

– Выпьете чего-нибудь, пока суд да дело?

– Да, спасибо, мне как всегда.

– А господину…

Я мог бы проявить уступчивость и тихо и мирно порадоваться, но я уже завелся.

– Знаете, что такое «Вишофф»?

– Боюсь, что нет, но может быть, вы расскажете, как его готовить… Наш barmanсделает все возможное, я уверен.

– Это несложно: ледяная водка, смешанная с несколькими капельками лимонного сока, для аромата. Подается в высоком стакане с большим количеством льда и разбавляется охлажденной водой «Виши». Добавьте также веточку мяты. Если у вас кончилась «Виши», можно заменить ее любой другой газированной водой. А если у вас кончились бармены, то подать может любой официант.