Лучшее эфирное время
Шрифт:
– Да уж, мы платим ему далеко не крохи, и все благодаря тебе, Герт, – сказал Эбби, в порыве злости закуривая третью за день сигару. – Тридцать пять тысяч за эпизод в новом фильме вышедшему в тираж актеру – это уж чересчур, детка, чересчур.
– Эбби, образ Стива Гамильтона очень важен для успеха «Саги». Ты знаешь это, – жестко ответила Гертруда. – Если он не получится достойным главой рода, прирожденным лидером, динамичным, сериала не будет. А Сэм Шарп воплощает все эти качества. Они уже у него в крови, он их вырабатывал годами, играя всех этих достопочтенных янки. И,
– Да, и побили кассовые рекорды, – уныло заметил Эбби.
– Он великая звезда, – настаивала Гертруда.
– Бывшая, – вздохнул Эбби.
– Он нам нужен, – не унималась Гертруда.
– Хорошо, хорошо. Может быть, ты и права, Герт. Может, он и звезда, но и отвратительный педераст. Как мы избавимся от такой его репутации, которую тут же подхватит помойная пресса?
– Очень просто, – ответила Гертруда. – Если ему тридцать лет удавалось пускать пыль в глаза публике, я не вижу причин, почему бы ему не продолжать в том же духе. Особенно, если роль Миранды исполнит Сисси.
– Что? Сисси? Эта сморщенная потаскуха? О, только не это. Она не годится, не годится для Миранды. Я согласился посмотреть ее только из-за Сэма. Ей никогда не сыграть Миранду. Миранда сексуальна, женственна, чувственна. Сисси слишком – слишком… – Он не мог подобрать подходящего слова.
– Резкая? – подсказала Гертруда.
– Да, резкая, ей не хватает…
– Сексуальности?
– Да. А в Миранде секс бьет через край.
– Но она блестящая актриса, Эбби.
– О да, в подходящей роли она будет просто бесподобна. Я как раз не отрицаю ее таланта, но не знаю, у кого из мужчин она может вызвать желание.
– Ну хорошо, тогда давай попробуем ее на роль Сайроп?
– Сайроп! Боже упаси, ведь это же вторая Дева Мария. И нам нужна святая на эту роль. А в этом городе не так много святых, особенно среди сорокалетних.
– Но давай все-таки попробуем ее, – с вкрадчивой улыбкой сказала Гертруда. – Я думаю, она будет великолепна. Шлюха в роли святоши – это оригинально, Эбби.
– О Боже, Герт. Но она совсем не то, что нужно.
– Эбби, Эбби, ну что мы теряем? Она знаменитая актриса, все еще в прекрасной форме, и у нее как раз сейчас вид падшего ангела. Даже затаенная боль в глазах.
– Боль? – вновь взорвался Эбби. – Я знаю по меньшей мере десяток режиссеров, которые охотнее работали бы с акулами в «Челюстях», чем с ней. Но, ладно, ладно, хорошо, если ты думаешь, что это может задеть Сэма, я дам согласие на ее пробы в обеих ролях.
– Правда? – Гертруда поняла, что одержала верх. – В конце концов все решат пробы, Эбби.
Сисси со смешанным чувством восприняла известие, что ее будут пробовать на обе роли – и Миранды и Сайроп. Она не могла понять, то ли телекомпания идет ей навстречу, воздавая должное ее заслугам и таланту, то ли ведет двойную игру. Она сидела в фургончике Сэма и в задумчивости смотрела на стоявшие на столе бутылку «Дом Периньона» в ведерке со льдом, банку черной икры и блюдо с тертыми яйцами, черным хлебом
«Добро пожаловать, с любовью – Эбби и Гертруда», – приветствовала звезду открытка, оставленная на столе. На кофейном столике красного дерева стояла хрустальная ваза с лилиями и белыми розами и запиской: «Болею за тебя, дорогая. Твой Сэм».
Сисси скорчила гримасу. Почему он всегда присылал ей белые лилии? Они ведь лишь для похорон. Одному Богу известно, сколько раз она говорила и Сэму, и его цветочнику, что ненавидит эти цветы, но все равно по любому поводу появлялись именно лилии. Лилии и еще белые розы. Как же она устала от этого!
Орхидея в простом каменном горшке была куда привлекательнее. Записка, вложенная в цветок, была лаконична: «Срази их». Это прислал Робин Феликс, ее новый агент – человек, который слишком хорошо знал, как удержать клиента, и характером своим совсем не походил на ее прежнего агента, Дуга. Сисси была довольно выгодным клиентом, но иногда, следовало признать, бывала просто несносной – самой трудной актрисой, с которой Робину доводилось работать. Тем не менее, несмотря на ее капризы, он чувствовал, что внутренне она согласна на роль Сайроп, которая ей, кстати, и подходила, и Робин собирался присутствовать на пробах и употребить все свое влияние на телебоссов.
– Все готово для вас, мисс Шарп, – почтительно сказала Дебби, постучав в дверь фургона.
Сисси была единственной из актрис, кто имел собственные апартаменты. Остальные ютились в клетушках.
– Могу ли я предложить вам что-нибудь поесть или выпить?
– Нет, спасибо, милая, – великодушно произнесла Сисси. – Я никогда не ем и не пью перед съемкой. Только проследи, чтобы кто-нибудь положил бутылку «Перье» и пачку «Данхилла» рядом с моим стулом, и сделай так, чтобы стул мой стоял рядом со стулом главного осветителя, мистера Доминика.
– Будет сделано, мисс Шарп, – защебетала Дебби и тут же упорхнула.
Сисси заходила в гримерную, в то время как через другую дверь оттуда выходила Розалинд. Бен наносил на лицо Хлои последние штрихи. Она выглядела на редкость соблазнительно. Это было совсем не то бледное, выцветшее лицо, что утром. Сейчас оно было исполнено экзотической красоты, сексуальности, это было лицо колдуньи, шлюхи, но вместе с тем мягкое и женственное – Бен хорошо поработал, хотя природная красота Хлои была благодатным материалом для гримеров.
Она выглядит простушкой, подумала Сисси, для которой любая женщина с весом более ста фунтов и объемом груди более тридцати трех дюймов была простушкой. Простушка и толстуха. Легким кивком головы они с Хлоей поздоровались и больше уже не обращали друг на друга внимания, тем более что гримерша Де-Де начала наносить бежевую пудру на тело Хлои.
Когда в десять тридцать Хлоя наконец появилась на съемочной площадке, ее ладони были влажными от пота. Сабрина и Розалинд уже сыграли свои сцены и ушли. У съемочной группы был небольшой перерыв. Подошел Роберт Джонсон и вновь с улыбкой представился.