Лучшее королевство

Алексина Наталья

Справедливости ради, сестра Деяна, как и журналистка, оделась так же.

— Какой же у нас план действий? — поинтересовалась Мира.

— Как я и говорил, мы пойдем на кладбище. — Деян направился к двери, и другим пришлось последовать за ним.

— Эта тряпка пахнет пылью, — недовольно сообщила Искира, дергая лингу на своем лице.

— Зато она защищает от комаров.

— Про чепчик ты говорил, что он тоже защищает. Но по ощущениям, в моих волосах всю ночь устраивали пляски полчища блох!

Деян только хмыкнул. И Кира поняла

почему. Он как-то говорил, что с непривычки колпаки и чепчики действительно создавали странные ощущения. Блохи еще были ничего. По словам Деяна, в первую ночь в колпаке он просыпался несколько раз от стойкого убеждения, что под колпаком гнездится мышь. И он перестал спать в этой штуке. Из-за чего слуга очень переживал. Боялся, что Деян застудит мозги.

— Ты думаешь, что отец уже начал действовать, поэтому у нас мало времени? И теперь по плану не тюрьма, а кладбище? — спросила Мира, поравнявшись с ним.

— Он начал действовать, как только ему сообщили, что ты запросила официальное разрешение на прохождение через портал. Ты это знаешь, — ответил Деян. — У нас действительно немного времени. Хотя я рассчитывал успеть до тюрьмы и назад. В принципе, неделя в запасе у нас была. Отцовы друзья медлительны и неохотно трясут связями за просто так. Но здесь прошли дожди, и дорогу сильно размыло, доехать до тюрьмы и вернуться за неделю не получится. Поэтому теперь мы идем на кладбище. За счет скорости, с которой мы вернемся в земи, возможно, даже в чем-то мы обыграем отца.

Кира молча шла рядом и мотала на ус. Ей было интересно при случае сесть и расставить все по полочкам.

— Меня не удивляет, что вы хотите сместить вашего отца, — прозвучал голос журналистки за их спинами. — Но мне не нравится, что вы двое собираетесь это сделать моими руками.

— Искира, — мурлыкнула Мира, оборачиваясь. — Твоим ли рукам бояться таких вещей? Сколько уже на твоем веку смещали политиков и устраивали скандалы?

— Нет так много, милая, — так же мурлыкая, ответила Искира. — К сожалению, не так много. У вежийцев странная тяга держаться за своих политиков до самого конца. Так что ваш отец, если у вас все получится, будет лишь вторым таким мощным скандалом на моей памяти и «на моих руках». Он, кстати, и появился со скандалом, вообще-то говоря. Ворвался как настоящий лев. Подвинул одних, подкупил других, убил кое-кого. Были времена.

— Он и есть лев, — заметила Мира. — И поэтому его многие опасаются. Его вторая ипостась некоторых пугает больше, чем закон.

— О да. Даже тебе пришлось вспомнить о своем братце-портальщике, чтобы не бояться папочку, — ехидно сказала Искира.

Мира промолчала, только прищурилась, но потом отвернулась.

Кира же так и держалась вблизи Деяна, с удовольствием слушая, что говорят. Удивительный спектр эмоций раскрывался для нее в этом диалоге. От удовольствия журналистки, которая уколола Миру, до глухого раздражения самой Миры. Лишь Деян сохранял привычное отстраненное настроение.

У тех,

кто жил в земях, с эмоциями был полный порядок, что Кире отчего-то очень нравилось.

Они начали подъем на небольшой холм, и замолчала даже журналистка. Пока больше всех Кире нравился Вук Михалек, он шел с неизменной едва заметной улыбкой и с таким открытым любопытством смотрел вокруг, что волей-неволей хотелось взглянуть на Альбон его глазами. И увидеть в неприветливом утре, когда легкие тучки заслоняли солнце, действительно нечто красивое. Пока же Кира описала бы местность как невыразительную. Зелень как будто стала ниже с прошлого раза и начала увядать, высокая трава словно скукожилась. И лишь утоптанная и укатанная телегами дорога оставалась такой же. Серой.

С холма наконец-то все увидели погост, к которому шли. В отличие от традиций Кириного мира, здесь царил небольшой хаос. Надгробные камни и плиты стояли не рядами, а, на первый взгляд, как придется. Правда, если присмотреться, то виделось, что они как будто все стремились к высокому памятнику примерно в центре кладбища. Отчего казалось, что могилы все же расположены полукружиями. Но не очень четкими.

— Там какое-то местное божество? — поинтересовался Вук Михалек, показывая на памятник в центре.

— Нет. Это могила якобы основателя этого небольшого поселения. Сначала был просто камень с именем и датами. Чуть позже местные общины поставили памятник в полный рост.

Спускаясь по холму, Кира заметила, что журналистка ковыряет уши и периодически пытается отдернуть лингу, как штору.

— Местные считают, что убирать лингу с лица на улице — плохая примета, — сказала ей Кира. — Так можно подхватить проклятье.

— Боже, еще не хватало мне верить в суеверия! — небрежно бросила та.

— У нас есть чародеи, поэтому проклятье здесь не выглядит как суеверие, — заметил Деян.

Журналистка опустила руку и зло выдохнула. А Кира поймала смеющийся взгляд Деяна.

Спуск с холма оказался скользким, но мучилась и ругалась только Искира. Хотя ни разу не упала, да в принципе и не пошатнулась.

Деян провел их по краю кладбища и вывел в спину стоявшей статуи. Точнее, они были от нее на значительном расстоянии и рассмотреть в деталях не могли, но то, что это спина, Кира могла сказать наверняка.

— Эти могилы не особенно ухожены, — проговорил Вук Михалек, когда они остановились среди серых валунов с надписями.

— Потому что это всё могилы тех, кого ссылали сюда. У них нет родственников, приходящих посмотреть на камни, — пояснил Деян. — Изредка местные наводят порядок. Но в основном эти камни просто стоят.

— Их слишком много, — пробормотала Искира, пытаясь прочитать хоть что-то на камнях, но безрезультатно. Имена писали альбонскими буквами. — Я помню, как ссылали сюда некоторых. Их было всего трое. Двое врагов того, как его, Саха Мироша. И один какой-то мелкий клерк из банка, даже не помню, из-за чего его выслали.