Лучшее во мне - это ты!

Ahe

– Я так и понял, – уверил его Джон, – как вообще такие вещи могут интересовать такого умного и великого человека!

– Ты пьян? – подозрительно произнес Холмс.

– С чего ты взял? – наигранно задал встречный вопрос Уотсон.

– Твое поведение… – Шерлок прищурился. – Таблетки? Экстази? ЛСД?

– Если ты захотел испортить мне настроение, то это плохая попытка, – спокойно ответил Джон, – говори все, что хочешь сказать сейчас, иначе я иду спать.

Шерлок, громко хмыкнув, вышел из кухни. Джон закатил глаза и направился к себе, не сказав детективу уже привычное: «Спокойной ночи».

Атмосфера

на Бейкер-Стрит 221Б стала накалённой.

Через пять часов и сорок семь минут.

Джон блаженно потянулся. Сон этой ночью у него был, как у младенца. Приняв освежающий душ и переодевшись, он спустился вниз.

Если кто-нибудь спросил бы Джона, что он на самом деле думает о системе распределения и фильтрования информации методом Холмса, его ответ поразил бы красочностью эпитетов и совершенно некультурных, режущих слух слов. Джон до сих пор не мог понять, как правильно нужно раскладывать носки в комоде Холмса, почему детектив постоянно перекладывает его галстуки, зачем хранит в ванной шерсть собак, и почему «трофеи» – напоминания о каждом успешно раскрытом деле детектива, должны быть именно в его спальне.

Это утро ничем не отличалось от остальных. Шерлок с увлечённым видом копался в своем архиве, именно так именовались четыре объемные коробки, которые стояли посреди гостиной, и ничего не замечал, пока Джон не решил деловито покашлять, чем тут же привлек к себе внимание.

– Доброе утро, – быстро сказал детектив, и тут же вернулся к своему занятию, – буду кофе и пару тостов, слабой поджарки.

– Я тоже рад тебя видеть, – Джон сел на диван, – ты что-то выяснил вчера в клубе?

– Нет, я был занят другими, – небольшая пауза, – другими делами.

– Понятно, – заговорщицки произнес Джон, – я видел твое другое «дело».

– А, ты про Денни, – Шерлок снова поднял голову и несколько удивился тому, что Джон не отправился на кухню, – мы договорились встретиться в эти выходные, кажется, он хочет ближе познакомиться с моей дедукцией.

– Рад за вас, – сухо произнес Джон.

– А что же ты? Разве не встречаешься с тем парнем? – Пресным тоном задал свой вопрос Шерлок.

– Он, кажется, не оставил мне своего номера, – спокойно ответил Джон, мысленно радуясь тому, что не побежал вчера за Шерлоком. Что касается Алекса, то стрельнув еще пару раз глазками в его сторону, он ушел под утро в компании какого-то другого парня. Жалел ли об этом Джон? Да не особо. Если честно, то после зажигательного танца с Рикардо, ему уже было плевать на спутника, единственное, чего ему хотелось – это танцевать. Плохо это или хорошо, разбираться совершенно не хотелось.

– Странно, – на лице искреннее удивление, – вы выглядели настолько… парой, – выдавил из себя он не в силах подобрать точного слова.

– Я не оправдал его надежды на мимолетное знакомство, плавно перетекающее в секс на одну ночь, – услышав это, Шерлок расслабился. Грудной монстр был доволен ответом. – Так все же, что ты ищешь?

– После того, как ты отправился спать, я ненадолго спустился в чертоги своего разума, и понял, что я уже когда-то давно читал про подобное убийство. Жертву так же пытались растворить в кислоте, – Шерлок достал кипу бумаг и бросил их на пол, – пострадало больше лицо, чем само тело. Тебе о чем-нибудь это говорит?

–

Нет, – Джон задумался, – ничего не припоминаю, но могу предположить, что наш убийца был привязан к своим жертвам, раз так решительно уничтожал их лица. Он явно больше не желал видеть их.

– И как же ты это понял? Твой проснувшийся гей-дар рассказал тебе об этом? – Шерлок явно желал задеть Джона, вот только он не покупался на такие провокации.

– Простая психология, шеф, – Джон усмехнулся и поправил платок в нагрудном кармане, – этот вопрос тебе на самостоятельное размышление, – тоном школьного учителя произнес он.

– Ты куда-то спешишь? – только сейчас детектив обратил внимание на новый костюм Джона.

– Я ведь говорил тебе про съемки в шоу Грэхема Нортона, мне нужно быть в студии через час, завтрак себе приготовишь сам.

– Припоминаю, – проигнорировал последнюю фразу Шерлок, – ты будешь говорить про меня, – скучающе произнес Шерлок и заглянул в одну из многочисленных папок.

– Нет, о нас, – весьма сдержанно поправил Джон.

– И чем же ты отличился? – Холмс начал внимательно рассматривать фотографии из газетных вырезок.

– Хочешь сказать, что я абсолютно бесполезен? – начал терять терпение Джон.

– Ты забываешь, – выразительный, насмешливый взгляд, – на твоем месте мог оказаться любой.

Джон встал, приторно улыбнулся, и, смотря на Шерлока с вызовом, произнес:

– Вот и поведаю об этом всей Британии, проведешь новый кастинг, – с гордым видом он покинул гостиную.

– А завтрак? – Крикнул вслед детектив, но Джон предпочел оглохнуть ко всем его просьбам.

Через два часа и семнадцать минут. Студия BBC ONE.

– Свет настроен, до начала записи 20 секунд, – раздался голос режиссера.

Грэхем поправил охотничью шапку, подобную той, что носил детектив Шерлок Холмс. Камера начала крупным планом снимать ведущего, облаченного в длинный черный плащ, поверх которого небрежно повязан синий шарф, а позади него стояли приглашенные зрители, на головах которых красовался такой же аксессуар.

– Кто же этот человек? – грозно спросил, смотря в камеру Грэхем.

– Шерлок Холмс, – крикнули они.

– Почему его так много и что это за место? – телеведущий достал из кармана большую лупу и навел её на объектив видеокамеры.

– Шоу Грэхема Нортона, – хором отвечала толпа.

– Наш сегодняшний гость? – Грэхем убрал лупу.

– Джон Уотсон, – озвучив эту фразу, зрители в студии зааплодировали.

– Да, – Грэхем снял пальто и отбросил его в сторону, – это Шоу Грэхема Нортона, и мы в эфире, – он навел указательный палец на камеру. Режиссер выключил её.

– Пять минут, – показывали многочисленные экраны в студии. К Грэхему тут же подбежали гримеры, а зрители начали возвращать реквизит. Джон подошел ближе к ступеням. Чем ближе был этот миг, тем больше давало знать о себе волнение. Ему казалось, что ботинки ужасно жмут, а грим, который ему нанесли, даст о себе знать и его лицо приобретет странный оттенок. Его левая рука онемела. Хоть это и не первое его появление на телевидении, и он знал, что стоит только преодолеть три ступеньки, выйти к толпе – телезрителям, страх пройдет! Это было что-то на подсознательном уровне и это невозможно остановить или контролировать.