Лучшее юмористическое фэнтези. Антология
Шрифт:
— Прошу прощения, директор, но это слишком сильно сказано про человека, которого я встретила лишь накануне вечером.
— Непристойность! — взорвался директор.
Я, по крайней мере, искренне надеюсь, что он сказал именно это, а не то, что мне послышалось. [163]
— Я не потерплю непристойности в своем колледже, мисс Хардкасл, и тем более не потерплю взрослых мужчин, бегающих здесь нагишом. Считайте, что вам еще повезло, вы сможете отгулять отпуск, и это в то время, когда восемьсот пятьдесят родителей вознамерились подать на наш колледж в суд за педофилию. ВОН!
163
Вместо слона
— Полагаю, никакой надежды на рекомендации?.. О-ох, этот жест не был кивком, не последовало за ним и благожелательной улыбки. Да и последние слова я не назвала бы добрыми.
— Нет, с-с-серьезно. — Без работы, без перспектив, я почти забыла о Себастьяне, стоящем у меня за спиной. — Хорошо, что ты взяла неделю отпус-с-ска в своем С-с-святом С-с-с… черт бы его побрал, колледже, чтобы помочь мне организовать митинг протес-с-ста.
— И сделаю это с удовольствием, — ответила я. Однако ему и впрямь придется помочь. Как только он обрел человеческий облик (и был полностью одет, поспешу добавить), он лоббировал Даунинг-стрит, стремительно обрушился с критикой на группы, наблюдающие за давлением окружающей среды, и заручился поддержкой «Общества по спасению сельской местности» в деле спасения живой природы и красоты Вересковой пустоши, и все это он проделал за время, которого вам не хватило бы, чтобы просвистеть «Диксиленд». За три дня он подготовил плакаты, на которых были изображены орхидеи, озерные лилии, бабочки, птицы, дабы наглядно показать, что будет утрачено навечно, когда однажды «Скамби хоумс» покроет пустошь своим отвратительным цементом. Его кампания была проведена чрезвычайно умело, она произвела впечатление, но этого было недостаточно. Одной недели все-таки мало для того, чтобы всколыхнуть волну маршей, ралли, митингов, сидений на ступеньках, дабы приостановить уничтожение Утопии многомиллионной корпорацией до того, как за дело возьмутся средства массовой информации. Но именно неделю моя прабабка дала Себастьяну на возвращение к своему изначальному облику. Какую-то одну жалкую неделю!
«Пожалуйста, — сказал он. — Ты должна мне помочь. Ты единственная…»
— Что нам нужно, так это поместить «жучка» в зале заседаний совета директоров «Скамби хоумс», — сказала я ему, выбирая место, где можно было бы присесть, напротив их центрального офиса.
— Отлично! — воскликнул он. — Это кто-то из наших знакомых? [164]
— Это электронный «жучок», мой сладкий.
Я открыла кейс и показала ему те штучки, которые мне одолжил Генри из отдела вегетативного размножения. Если честно, я не очень понимаю, для чего в отделе вегетативного размножения используют такое высокотехнологичное оборудование для подслушивания, но что еще больше озадачивает, так это ответ Генри на мой вопрос относительно необходимости «жучков» в их отделе. Он просто постучал пальцем по носу и многозначительно изрек: «Одна голова хорошо, а две — лучше».
164
Вопрос Себастьяна вызван многозначностью слова «bug». Широко распространенное сейчас значение слова «жучок» (подслушивающее устройство), очевидно, незнакомо герою, зато в его сознании всплывает другое значение — «увлеченный человек, энтузиаст».
Подумать только, я встречалась с этим парнем! Как бы то ни было, результат налицо: Генри одолжил мне этот кейс, заполненный приборами, и, благослови его Господь, даже показал мне, как ими пользоваться. По существу, делать необходимо следующее: поместить нечто, что очень похоже на мужской викторианский воротничок-стойку, в комнату, которая интересует вас с точки зрения прослушивания, направить заостренную черную штучку на объект, надеть наушники и слушать. (Прости, наука, но я только процитировала Генри, а он, в свою очередь, зачитал мне эту информацию из «Справочника NASA по наблюдению
— Но как ты установишь «жучок»? — спросил Себастьян, нежно глядя на меня своими большими изумрудными, словно весенняя зелень папоротника, глазами.
— Цветы. — Я была горда своей идеей. — Я послала огромную корзину роз совету директоров «Скамби хоумс» с подписью: «От довольного акционера».
Я думала, он посмеется над моей дурацкой шуткой. Однако вместо этого на его лице отразилось уныние.
— А правда, что их акции благодаря этому плану поднялись в цене на десять процентов?
— Директорат всегда имеет огромную прибыль.
— Ужасно. Значит, стоит мне только выйти из игры, и они смогут продолжить свое дело.
— Ну-ну, перестань расстраиваться и надевай наушники. Заседание совета директоров начинается.
На самом деле, хотя мне очень нравилась его улыбка, в не меньшей степени он мне нравился, когда был придирчив или угрюм. А как приятно было прикосновение его кожи к моей, когда он потянулся за головным телефоном, а исходящий от него легкий цитрусовый аромат…
И угораздило же меня влюбиться в парня, у которого осталось всего четыре дня, прежде чем он снова превратится в змею!
Обычно мне нужно гораздо больше времени, чтобы понять, что очередной мужчина, с которым я встречаюсь, — настоящая гадюка.
ТО, ЧТО БЫЛО СЛЫШНО В НАУШНИКАХ БЛАГОДАРЯ ЗАОСТРЕННОЙ ЧЕРНОЙ ШТУЧКЕ
В зале заседаний раздаются шаги, очевидно мужские.
— Эй, приятель, какие красивые розы! А написано что? О! «От довольного акционера», н-да! Ха-ха! Это не от вас ли, мистер президент компании?!
— Вот еще! Тратить деньги на цветы! Конечно, не от меня, Клайв, но, готов спорить, кто бы ни послал их нам, этот человек будет намного более довольным после того, как мы опубликуем ежегодный отчет о прибыли, нам он тоже понравится, нам тоже. Вересковая пустошь сделает нас богатыми людьми, Клайв. Короткий смешок.
— Мы уже богаты, президент.
— Да, и это только благодаря неусыпным заботам «Скамби хоумс» о благополучии своих сотрудников. Пауза. Простаки, приобретающие дома в Вересковой пустоши, и впрямь очень богаты! Шуршание бумаги. Ты видел план дизайнера по обустройству интерьера?
— Видел ли? Да я и сам бы не стал возражать против мрамора в своем доме!
— А я так ни за что не согласился бы, но это только между нами, дружище, пока остальные члены совета не собрались, хотел обсудить пару вопросов, беспокоящих меня. Голос понизился до шепота. Один из них — махагон.
— Поверь мне, приятель, однажды жена пригрозит тебе уйти, прихватив с собой все твое состояние, и тогда ты быстро образумишься.
— Да не моногамия, [165] болван. Я говорю о находящейся на грани исчезновения древесине.
165
Клайву вместо слова «махагон» (англ. mahogany) послышалось слово «моногамия» (англ. monogamy), отсюда и возникшее между героями непонимание.
— То есть ты против вырубки тропических лесов?
— Да не будь ты ослом, парень. Единственное, что я пытаюсь сказать тебе, что я не могу сделать выбор между черным эбеновым деревом и красным… Леди, джентльмены…
Шепот, бормотание — обычная сцена приветствия.
Во время очередного похлопывания по спине и пожатия рук прогулочный катер, до отказа забитый щелкающими фотоаппаратами японцами, активно размахивающими руками, проплыл мимо. Мы с Себастьяном отпрянули от приемника и вернулись к прослушиванию, только когда из зала заседаний стали доноситься нескончаемые хлопки пробок открываемого шампанского, звон бокалов и наконец — о наконец! — звук пододвигаемых к столу стульев.