Лучшее юмористическое фэнтези. Антология
Шрифт:
— Чтоб мне провалиться, я и сам не могу поверить, — проговорил он, глубоко потрясенный происходящим.
Замок оказался сложным, но я с ним в конце концов справился.
— Мартин, поверни ручку, пока я придерживаю штыри замка, а то механизм слишком тугой, и мне его языком не провернуть.
Я забыл, что руки у Мартина были заняты. Мной, естественно. Охранник, заметив это, повернул ручку, потянувшись при этом другой рукой к своей кобуре.
— Думаю, что оружие вам не понадобится, — сказал
Он кивнул:
— Верно. — По его лицу можно было понять, что он все же не вполне с этим согласен.
Мы зашли в темную квартиру. Возле самой двери стояла картонная коробка. В ней лежала маленькая мягкая игрушка — лошадка… нет, единорог.
— Бинго! — тихо прошептал Мартин.
Комнаты располагались по правую руку. В первой никого не было. Дверь во вторую комнату, с трудом различимая в падавшем с площадки свете, была закрыта.
— Открывайте тихо, — велел я охраннику, — чтобы не напугать ее.
— Ее?! Хочешь сказать, девочка здесь?
— Открывайте дверь тихо, — повторил я. Он так и сделал. — Элис? — негромко позвал я, подражая голосу ее отца. — Элис?
— Папа? — донесся голос с кроватки, стоявшей у окна.
— Господи Иисусе и Дева Мария! — прошептал охранник. — Вы были правы. — Потом, чуть громче, он спросил: — С тобой все в порядке, малышка?
— Кто здесь? Папа, кто это с тобой?
Охранник щелкнул выключателем, и мы увидели взъерошенную маленькую девочку, которая сидела в кровати и терла глаза тыльной стороной ладони.
— Папа? Где папа?
— Все в порядке, Элис. Через пару минут мы отвезем тебя домой, — сказал я ей и обратился к охраннику: — Займитесь Элис. Думаю, что в квартире больше никого нет, но вы все же проверьте. А мы пошли за ее отцом.
Мартин и я оказались в коридоре. Он не стал опускать меня на пол, чтобы постучать в дверь, а просто несколько раз пнул ее ногой. Мгновение спустя он спросил:
— Как думаешь, не постучать ли мне снова? А то там что-то ничего не слышно.
— Нет, мне кажется, он уже идет.
И действительно, дверь отворилась, и за ней оказался Кэл Розен. Он непонимающе заморгал:
— Что вам надо?
— Мистер Розен, — сказал Мартин, — мы нашли вашу дочь.
Розен бросился на нас и, выставив руку вперед, как таран, отшвырнул нас в сторону. Мартин, падая на спину, выпустил меня. Я грохнулся на ковер.
Мартин, выругавшись, вскочил на ноги.
— Ты в порядке, Виктор? — спросил он, видя, как Розен несется по коридору к лифтам. Полы его халата хлопали в воздухе.
— У меня ободрана кожа, и рана размером не меньше обеденной тарелки, но это не смертельно. Пошли.
Мартин поднял меня и
Мартин резко остановился в лифтовом холле и в оцепенении уставился на индикатор лифта, на котором уехал Розен.
— Да где это видано, чтобы от преследования спасались на лифте? — возмущенно произнес он.
— Здесь было видано, — сказал я ему. — Только что.
— Допустим. Что же нам теперь делать?
— Сесть на другой лифт, придурок! Если, конечно, ты не считаешь, что способен спуститься на сорок этажей быстрее лифта.
Пока мы ждали другого лифта, индикатор уехавшего показывал нам, что Розен, не останавливаясь на промежуточных этажах, прибыл на первый. Теперь Розен, если он, конечно, не задумал схитрить, выскочит на улицу и направится… неизвестно куда.
Мартин продолжал бурлить от злости и в лифте, пока мы ехали вниз. Он бил кулаком по кнопкам, пытаясь заставить лифт двигаться быстрее. Я отлично понимал, как он взбешен; меня тоже раздражало, что мы не могли предпринять никаких действий для поимки Розена. Но, кстати о раздражении…
— Мартин, ты не мог бы перехватить меня как-нибудь по-другому? Мне больно.
Он посмотрел вниз, на меня.
— Ой, прости. — Мартин переместил руку. — Виктор, у тебя идет кровь!
— Неудивительно. Я немалый кусок кожи оставил на ковре возле двери Розена.
— Я… мне казалось, что кожа у тебя такая жесткая…
— Может, теперь ты наконец поверишь, что ремни безопасности мне натирают.
Когда двери лифта открылись, Мартин выскочил в холл и направился было к парадному входу в здание, но потом резко затормозил.
— Готов поспорить на что угодно, он вышел через черный ход, — пробормотал он.
— Избитый прием. Ты, скорее всего, прав.
Мы выбежали в темный проход между домами. Вокруг царил сумрак, не нарушаемый ни одним уличным фонарем. Мартин остановился.
— Проклятие, ни черта не вижу.
Я решил, что его глаза просто не так быстро приспосабливаются к темноте, как у меня.
— Поверни направо, — сказал я.
Он двинулся медленным шагом, вытянув перед собой свободную руку.
— Держись правее, а то наткнешься на стену.
— Откуда ты знаешь?
— Я же ее вижу.
— И куда теперь мне идти?
— Так и двигайся вперед. Ты идешь как раз в нужном направлении.
— Чувствую себя всадником без головы из «Сонной Лощины», — пожаловался Мартин.
— Да, — согласился я. — Ты тоже несешь все мозги в руке. — Краем глаза я увидел едва заметное шевеление. — Вот он! — крикнул я.
— Где?
— Ты что, его не видишь?
— Ничегошеньки не вижу.