Лучшее за 2004 год. Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк

Тертлдав Гарри Норман

– Они сохраняют свою индивидуальность, хотя тела, конечно, меняют свои функции. Но подумай о преимуществах такого существования: никакой тебе старости и угрозы одиночества, новые возможности, обеспеченный тыл… – Мэдди принюхалась. – Черт бы побрал этот тост, опять сгорел!

Из-под крышки тостера появился дымок. Мэдди вытащила тостерную решетку и бросила ее в раковину, дождалась, когда на поверхности воды появились набухшие черные крошки, и только после этого вынула решетку, прочистила ее, вставила в тостер и положила новые куски хлеба.

– Черт побери, – сказала она при этом.

– У

тебя не обеспечен тыл? – спросил Джо.

Снова? Интересно.

Мэдди таинственно улыбнулась:

– Ты в этом не виноват. Просто жизнь штука тяжелая.

– Жизнь. – Джо понюхал воздух и чихнул. – Жизнь!

– Горизонт совсем опустился, – спокойно сказала она. – Нужно сменить горизонт.

– Ну, покоя нет нигде. Да? А мне надо прочистить зимние стойла, – сказал Джо, повернулся, чтобы уйти, и неуверенно улыбнулся Мэдди. – Я заказал большую партию удобрений.

Джо доил стадо, кормил овец, выгребал навоз из зимних стойл, подробно расспрашивая при этом всех полицейских роботов относительно ферм и силиконовой жизни после смерти.

Прошло два дня, прежде чем он добрался до домашнего фабрикатора. Аппарат щелкал и урчал, словно вышедшая из строя вязальная машина, но все же принял все, что заказал Джо: модифицированный полевой опрыскиватель с особо прочными емкостями и шлангами, воздушное ружье с иглой, заряженной мощным коктейлем из тубокурарина и эторфина, и респиратор с автоматической системой подачи кислорода.

Мэдди он почти не видел – она занималась чем-то в комнате управления, но чаще куда-то исчезала, возвращалась домой с наступлением темноты и, усталая, засыпала. Кошмары у нее, кажется, прекратились. Хороший знак. Джо ни о чем ее не спрашивал.

Прошло еще пять дней, силовое поле усадьбы сконцентрировало достаточно энергии, чтобы произвести на свет убойные орудия. В течение этого срока Джо отключил дом от Сети самым правдоподобным способом: кабель якобы оказался перегрызен белками, а генератор переменного тока был плохо экранирован. Он ждал, что Мэдди будет жаловаться, но она промолчала. Все больше времени она проводила в Дальнем Чезуике или Нижнем Грантлингторне – в общем, там, куда зачастила в последнее время.

Наконец емкость была заполнена. Джо собрался с силами, нацепил доспехи, взял оружие и отправился сражаться с драконом на берегу пруда.

Когда-то лес вокруг пруда был будто специально огорожен изгородью – замечательной рощей старых лиственных деревьев: вязов, дубов, буков, которые вместе с густым кустарником спускались почти к самой воде. Вода в пруду была стоячей, лишь в дождливые месяцы к нему пробивался сквозь корни плакучих ив небольшой ручеек. Раньше тут обычно играли дети, делая вид, что обследуют дикий уголок, но за ними постоянно наблюдали с помощью камер слежения родители.

Это было давным-давно. Теперь лес и вправду стал диким. Ни детей, ни горожан, приехавших на пикник, ни машин. В знойные летние месяцы иссушенные английские леса населяли барсуки, дикие нутрии и маленькие испуганные кенгуру-валлаби. Вода отступила, оставив полоску растрескавшейся грязи с жестяными банками и тележкой из супермаркета, у которой давно перегорела система глобального слежения.

Останки технической эпохи торчали из предательски ненадежной почвы. А вокруг этой несчастной лужи росли многоступенчатые деревья.

Джо включил генератор помех и зашел под сень конических елей. Иголки казались матово-черными и имели распушенные разрезы на концах, чтобы лучше поглощать солнечный свет.

Земля была покрыта сетью корней, обвитых чем-то мохнатым и черным, похожим на траву. В ушах у Джо свистело его собственное дыхание, он уже вспотел в своем воздухонепроницаемом костюме, но методично опрыскивал корни каждого баллистического ствола бесцветной дымящейся жидкостью. Жидкость с шипением моментально испарялась, в опрыснутых местах древесина светлела. Джо старательно избегал контакта со струей жидкости, он-то знал, что это такое. Деревья тоже знали. Но единственным средством, которое он смог придумать для уничтожения деревьев без риска спровоцировать реакцию взрыва, оказался жидкий азот. Ведь у всех этих стволов сердцевина была из чистой нитроклетчатки – сильного взрывчатого вещества, и от сильного удара или от вибрации бензопилы деревья могли взорваться. Он случайно задел одно дерево, и оно угрожающе заскрипело; казалось, еще чуть-чуть, и упадет набок. Джо обошел дерево, опрыскал остальные корни и оказался прямо перед обезумевшей фермой.

– Мой драгоценный сад земного наслаждения! Лес моей мечты! Моя радость, мои деревья, мои деревья! – Глаза на стебельках поднялись высоко вверх и моргали оттуда, в ужасе глядя на Джо. Сама же ферма присела на шесть или семь задних конечностей, а остальными размахивала в воздухе перед носом Джо. – Губитель молодой поросли! Насильник матери-Земли! Кромсатель живых существ!

– Отойди, – сказал Джо, выронив криогенный опрыскиватель и доставая воздушное ружье.

Ферма с шумом грохнулась перед ним на землю и вытянула глаза на стебельках, чтобы со всех сторон оглядеть его. Глаза мигали, над злыми булавочными зрачками трепетали длинные черные ресницы.

– Как ты смел? – начала ферма. – Мои драгоценные ростки!

– Заткнись, – пробурчал Джо и приложил ружье к плечу. – Думаешь, я позволил бы тебе спалить мою усадьбу при запуске ракеты? Убери это, черт тебя побери! – прибавил он, заметив, что ферма потянулась к нему одним из спинных щупальцев.

– Мои деревья, – тихо простонала ферма. – Я в изгнании! Еще шесть лет, шесть долгих лет оставаться прикованной к этому несчастному источнику гравитации, ждать, пока откроется следующее окно! Никаких мозгов для младенца Иисуса! Мошенник, преступник! Если бы не ты, мы могли бы быть счастливы! Кто надоумил тебя? Леди Крыса? – Ферма собиралась с силами, под кожистым покровом напряглись мускулы.

И Джо выстрелил.

Тубокурарин является миорелаксантом, он парализует скелетные мышцы, которыми обычно сознательно управляет нервная система человека. Эторфин – очень сильный наркотик-опиат, в тысячу двести раз мощнее героина. Со временем ферма с ее чужеродным адаптивным метаболизмом и сознательно контролируемым белковым обменом могла бы выработать иммунитет к эторфину, но Джо всадил в иглу дозу, которая была способна оглушить синего кита, и он не собирался давать ферме никакого шанса выжить.