Лучший частный детектив
Шрифт:
По случаю окончания рабочей недели сотрудники под различными предлогами покинули редакцию сразу же после обеда, и я, приготовив себе чашечку кофе, в одиночестве просматривал в компьютере файлы, убирал ненужные, комплектовал папки для будущих статей. Вдруг раздался лёгкий шум, и тишину помещения нарушил звук открываемой двери:
— Здесь есть кто-нибудь? — раздался хрипловатый женский голос.
Я поднялся из-за стола и вышел к неожиданной гостье. Передо мной стояла стройная молодая женщина лет тридцати. Тёмные волосы, убранные на затылке в узел, узкое бледное
— Добрый вечер! — произнёс я вместо этого. — Чем могу служить?
— Добрый вечер! — отозвалась незнакомка. — Мне хотелось бы увидеть Игоря Зарубина, если это возможно.
— Да, это я.
Девушка сделала шаг ко мне:
— Меня зовут Ирина Климова. Мы можем поговорить?
Только сейчас по выражению лица и тому, как нервно её руки сжимали сумку, я заметил, что она напряжена.
— Ну, разумеется. Проходите вот сюда, здесь у нас, с позволения сказать, кабинет.
Ирина прошла в мою рабочую зону и присела к столу.
— Не стану предлагать вам снять плащ, поскольку ещё не топят и здесь довольно свежо. На улице непогода, позвольте предложить вам кофе, — сказал я, обратив внимание на капли дождя, мелкими точками разбросанные по её плащу.
— Спасибо! Это было бы очень кстати. Я совершенно озябла, раздумывая у входа, идти мне к вам или нет.
— Напрасно вы так мучились. В редакцию приходит множество людей по самым разным поводам. Для того и существуют газеты, чтобы пытаться если не разрешить, то хотя бы обратить внимание общественности на ту или иную проблему.
— Боюсь, то, с чем я к вам пришла, как раз и относится к таким трудно решаемым проблемам.
— А в чём, собственно, дело? — спросил я, ставя перед ней чашку с кофе.
— Меня терроризирует какой-то сумасшедший.
— И всего-то? Так почему бы вам не обратиться в полицию?
— Я обращалась. Там моё заявление приняли, почитали в чём суть, неявно посмеялись и сказали, что поскольку угрозы для моей жизни они не видят, то и заниматься этим будут только в порядке очереди.
— И что это значит: «в порядке очереди»?
— У них много работы, пропасть нераскрытых дел. Вот как только они все их раскроют, то непременно займутся и моей проблемой. В полиции классифицируют её как мелкое хулиганство, не более того.
— Скажите, Ирина, а каким именно образом этот человек терроризирует вас?
— Он оставляет мне записки с одним и тем же содержанием.
Про себя я уже решил, что передо мной просто нервная барышня, длительное время находящаяся без должного мужского присмотра.
— Ну, хорошо. Сказать откровенно, на данном этапе нашего разговора я тоже не вижу ничего такого, что угрожало бы вашей безопасности. В конце концов, не берите эти сомнительные записки.
— Я так и думала поступить, но они самым непостижимым образом оказываются у меня на рабочем столе и даже в квартире. Последняя записка лежала в спальне на моей постели. Это меня убило
— Да, это уже явный перебор по части шуток. И что же пишет ваш террорист? Это что-то гадкое или обидное?
— Нет, это всегда одно и то же на первый взгляд безобидное четверостишие.
Ирина раскрыла сумку, переложила там несколько вещей и протянула мне небольшой лист бумаги в клеточку из блокнота. На нём действительно было всего четыре строки:
Там, в голубом небесном фонаре, —
Пылает солнце: золото в костре!
А здесь, внизу, — на серой занавеске —
Проходят тени в призрачной игре.
Стихи как стихи: хорошего качества, пронизаны лёгкой печалью, но, на мой взгляд, совершенно безобидны. Интересно, кто автор этой миниатюры? Странной была только манера их преподнесения. А почерк, кстати, скорее женский, чем мужской.
— Это оригинал записки?
— Нет, я сама набросала текст перед тем, как идти к вам. У меня хорошая память, так что отклонения от оригинала вряд ли могут иметь место.
— Скажите, Ира… Простите, я могу к вам обращаться по имени?
— Да, конечно.
— Тогда и я попрошу вас называть меня просто Игорь. Так вот, скажите, Ира, вам эти строчки, насколько я понимаю, не кажутся такими уж безобидными?
— Нет, не кажутся. Вначале я просто не обратила на них никакого внимания. Но прошло несколько дней, и я заметила, что постоянно повторяю их. Они стали навязчивыми. Я стала видеть их суть чуть ли не во всём, что окружает меня: в поступках людей, в явлениях природы, и даже в предметах. Будучи обыкновенно человеком общительным, я стала нервной и замкнутой. А это сказывается на работе, на взаимоотношениях с людьми.
— А кем вы работаете, если это не секрет?
— Что вы, какой секрет! Я заведую художественным отделом в большой рекламной компании.
Она назвала известную в нашем городе фирму.
— Вы не пробовали анализировать ваше окружение? Кто бы это мог быть, по-вашему? Может, обиженный сотрудник или, простите, отвергнутый мужчина.
Она усмехнулась:
— Я думала об этом. С сотрудниками у меня прекрасные отношения, а близких отношений у меня в последние годы ни с кем не было.
— А что так? Вы очень симпатичная девушка, и как-то странно, что со стороны мужчин к вам нет должного внимания.
Ирина едва заметно улыбнулась:
— Спасибо за комплимент и участие! Так уж складывается жизнь: те мужчины, которые меня окружают, мне не интересны, а иных просто нет. Иметь же секс, если вы это имеете в виду, с кем придётся, не соответствует моим правилам.
— Сочувствую, но в то же время уважаю принципы и искренне надеюсь, что жизнь ваша в этом смысле изменится к лучшему.