Лучший частный детектив
Шрифт:
Туда, под их крыло, и намеревался Успенцев спрятать Ирину от злых происков невидимого злодея.
В небольшой комнате царит полумрак. Единственным источником света является окно, за которым на противоположном берегу реки раскинулся на холмах огромный город. Мегаполис красив днём, но всё же наибольшее впечатление он производит в такие минуты, когда темнота окутывает его, пряча несовершенства, свойственные любой структуре, сотни лет создаваемой руками человека, и подчёркивая изящную геометрию башен, мостов, парковых зон.
С наступлением ночи в домах зажигаются огни, включается подсветка зданий, и загораются фонари
Человек в инвалидном кресле горько усмехается. Его губы беззвучно шепчут: «А здесь, внизу, — на серой занавеске — проходят тени в призрачной игре». Он включает мотор, который отзывается слабым гудением. Кресло отодвигается от окна, разворачивается и приближается к столу. Он сделан по спецзаказу. Кресло с сидящим в нём человеком заезжает под столешницу так, чтобы ему было удобно дотянуться до клавиатуры компьютера, до книг на полках справа, до приборов, установленных слева, внизу и даже на полу. Под рукой находятся выключатели. Щелчок — и над столом вспыхивает неяркий свет сорокаваттной лампочки накаливания. Человек не любит современных газоразрядных светильников, их неестественный свет вызывает у него чувство дискомфорта.
Над столом в деревянной рамке висит портрет Николы Теслы. На нём совсем ещё молодой человек вполоборота смотрит на зрителя. Густые тёмные волосы с прямым пробором посередине зачёсаны назад, небольшие аристократические усы, тонкие черты лица. В его глазах таится лёгкая усмешка. «Вам никогда не разгадать моей самой сокровенной тайны», — словно говорят они.
Сделать этот портрет человек в инвалидном кресле попросил отца много лет назад, будучи ещё пятнадцатилетним мальчишкой. Тогда в Интернете ему случайно попалась статья о необыкновенных опытах гениального серба с электричеством. То, что подросток тогда прочитал, походило на волшебство. С тех пор он по крупицам стал собирать материалы, имеющие хотя бы отдалённое отношение к экспериментам Теслы.
Директор музея Теслы в Белграде, с которым он связался по интернету, проявил особое отношение к подростку, изначально поставленному судьбой в неравное положение по отношению к большинству сверстников. Острый, не боящийся экспериментов ум с неожиданной логикой, великолепнейшая память и одновременно с этим искалеченное, подверженное частым судорогам тело, возможность передвигаться самостоятельно только на костылях и в пределах комнаты. Детский церебральный паралич — так называлось это заболевание.
Прочитав много книг по этому поводу, пройдя через бесконечные больницы и санатории, человек давно понял, что современная наука весьма далека от понимания причин, вызывающих это отклонение от нормы. А без этого понимания не может быть эффективного лечения. Следовательно, он сам должен найти выход из этого тупика либо смириться с тем, что ему было уготовано свыше. То, что парню удалось увидеть в опытах Теслы, давало такую призрачную возможность, причём настолько необычную, что понимание её граничило с мистикой.
За эти годы из Белграда в сканированном виде было получено всё, что его интересовало в опытах Теслы. Сейчас на полках и в памяти мощного восьмиядерного компьютера хранится едва ли не самое полное собрание статей, заметок и дневников этого необыкновенного человека, открытия которого намного опередили время.
Тогда же, десять лет назад, он стал самостоятельно изучать математику, физику и,
Толчком к этому послужило письмо, случайно обнаруженное директором музея в одной из книг, среди присланных вещей учёного, которые долгое время лежали невостребованными в камере хранения отеля «Нью-Йоркер». Адресованное Эйнштейну, оно так и не было отправлено, скорее всего, по причине смерти автора.
«Сэр, — писал Тесла, — меня восхитила простота и изящество формулы, в которой Вам удалось связать воедино энергию и массу, приравняв их посредством коэффициента, которым служит квадрат скорости света. При этом сама скорость света рассматривается как некоторая константа. Я долго думал над этой зависимостью и пришёл к выводу, которым хочу поделиться с Вами. А что, если вместо константы рассмотреть скорость света привычным образом, то есть как отношение расстояния между двумя точками пространства, заполненного эфиром, в существовании которого я убеждён, ко времени его прохождения фотоном? Ведь то, что является константой в нашем трёхмерном мире, может совсем не являться таковой в мире с иной размерностью, с иными свойствами эфира. Тогда предложенная Вами зависимость объединит в одном соотношении массу, существующую во времени и пространстве, и энергию, необходимую для этого существования.
При этом, время определяется как корень квадратный из взаимосвязи основных величин — массы, пространственных координат и энергии, перед которым математически обоснованно мы можем поставить как знак «плюс», так и знак «минус». А это значит, что теоретически при соответствующих затратах энергии материальное тело можно отправить по шкале времени как в будущее, так и в прошлое, или, меняя метрику, мгновенно переместить его из одной точки пространства в другую. Вы резонно спросите меня, где же взять необходимое для этого количество энергии?
И здесь я сошлюсь на собственные представления о мире материальных вещей, как совокупности электромагнитных волновых пакетов, незримо распространяющихся в эфире, изначально заполняющем многомерную вселенную. Сам эфир структурно неоднороден и тоже излучает волны разнообразных частот. Резонансные явления, благодаря сознанию, заставляют материальные объекты возникать в конкретных образах, в конкретных точках пространства. Резонанс же можно создать искусственно, черпая благодаря этому энергию в необходимых количествах из эфирного поля.
В своих экспериментах мне неоднократно приходилось это делать эмпирически, не опираясь на какую бы то ни было теорию. И я уже точно знаю, что материальным является не только видимый мир вокруг нас, но и наше сознание, которое, скорее всего, является бессмертным вследствие принципа сохранения всё той же материи и связанной с ней энергии. Природа же материи двойственна. Одно и то же тело одновременно может быть рассмотрено как совокупность частиц и как волновой пакет. Мы есть нечто наподобие волн в субъективном времени и пространстве, и когда эти волны исчезают под влиянием какого-то внешнего воздействия, от нас ничего не остаётся.