Лучший частный детектив
Шрифт:
Это, так сказать, прелюдия к моему рассказу. Отец мой, давно ушедший в лучший мир, имел в своей жизни удивительную для его занятий цель. Он всегда хотел найти материальное доказательство богоизбранности своего гонимого народа. И это стало его идеей-фикс, которой он посвятил всю свою жизнь.
Для этого отец изучил Библию, Письменную и Устную Тору, комментарии к ней, переписывался с известными толкователями Каббалы, собирал малоизвестные факты, мифы, легенды, связанные с историей евреев. Почему-то он был уверен, что все события, рассказанные в Священном Писании, происходили на самом деле. Просто время наложило свой отпечаток на форму изложения, и до нас они дошли
Он был уверен, что следы этого особого случая находятся в Египте или его окрестностях, поскольку именно оттуда был организован Богом исход евреев под руководством Моисея. Тогда Моисею были даны тайные знания и необычные умения, которые воспринимались окружающими как чудеса. Мне не нужно перечислять их, поскольку уверен, что вы знакомы с ними по книгам и фильмам.
Лично я всегда был уверен в том, что за этими чудесами стояли, как принято сейчас говорить, высокие технологии. Вопрос только в том, кому они могли принадлежать, если самой высокоразвитой цивилизацией на то время была, скорее всего, египетская? Инопланетянам? Так, признаться, я не верю в то, что где-то в нашей Вселенной существует ещё одна цивилизация. Зачем Богу ещё одна головная боль? Значит, ранее где-то на Земле жил народ, который по какой-то причине исчез вместе со своими невероятными знаниями, отзвуки которых и доходят до нас в мифах и легендах. Такова была логика моих размышлений, не подкреплённая, впрочем, никакими реальными доказательствами.
Отец сумел сберечь накопленную информацию в годы революции и потом во время войны. Ему удалось избежать участи многих евреев Города, которые были расстреляны фашистами в те черные годы. Но он старел, и все свои знания старался передать мне, родившемуся как раз накануне сороковых годов, поскольку я был единственным его наследником. Должен сказать, что его увлечённость с лёгкостью перешла ко мне. Я постепенно заразился его идеей и посвятил ей, по сути, всю свою жизнь.
Должен сказать, что с годами моя уверенность в том, что когда-то в древности наш народ был отмечен печатью избранности, у меня только окрепла. Хотя, повторюсь, материальных подтверждений этому мне так и не удалось найти, при том, что они, несомненно, существовали.
Так, незадолго до смерти отец получил из Винницы от своего коллеги посылку, в которой находились обрывок папируса, многократно завёрнутый в белое полотно, школьная тетрадь в клеточку и записка. Папирус был написан на двух языках: привычным иероглифическим письмом, которого сохранилось немного, и, как нам показалось, на каком-то необычном иврите, который мне никогда не приходилось встречать ранее.
В записке коллеги отца, находившейся в посылке, говорилось о том, что этот папирус попал к нему на сохранение случайно, ещё до войны. Принёс его местный учитель, историк по профессии. С тех пор прошло много лет, но за ним так никто и не пришёл. Видимо, того, кто оставил этот артефакт, постигла печальная участь, как и многих наших одноверцев в те годы. Зная о необычном увлечении отца, винницкий ювелир и решил переслать ему эти бесполезные для местного бизнеса, но, может статься, нужные для исторических изысканий предметы.
В тетради мелким почерком на идише была заполнена всего одна страница, да и та не полностью. И отец, и я хорошо владели этим языком, который, по сути, является одним из диалектов немецкого. Я сейчас прочитаю
С этими словами Гольдман подошёл к секретеру и вынул из правого нижнего ящика свиток и обычную школьную тетрадь в клеточку. Взяв в руки лупу, он сел в кресло.
— Перед вами тот самый пергамент. Я кладу его на стол, мы ознакомимся с ним позже. А сейчас послушайте, что было написано в тетради. Первая фраза начинается откуда-то со средины, поскольку предыдущие две страницы вырваны: «…перевести, руководствуясь работами Шампольона, обрывок папируса, который является, вне всякого сомнения, окончанием более длинного текста. Эти записи в настоящей тетради я, собственно, и начал с этого перевода. Интересно, кто же на самом деле стоял за исходом евреев из Египта, кто дал необычные знания нашему народу и определил его предназначение?
Мне кажется, что оба текста написаны одним и тем же человеком, поскольку в конце и первого, и второго вместо подписи изображен необычный Маген Давид.
Его необычность заключается в том, что гексаграмма разделена на верхнюю и нижнюю части двумя параллельными линиями, которые нанесены пунктиром. Я не смог перевести текст, написанный, как мне кажется на какой-то разновидности иврита. К сожалению, это письмо мне неизвестно, и даже наш ребе Ицхак Новодворский, большой знаток исконно еврейского языка, сказал, что не знает такой письменности».
Он убрал лупу:
— Вы знаете, господа, что такое Маген Давид?
— Да, — ответила за нас Даша, — это гексаграмма, составленная из двух равносторонних треугольников. Синий Маген Давид изображён на флаге Израиля.
— Боже, как приятно говорить с такими образованными людьми! Спасибо, Даша, вы всё сказали правильно. А сейчас прошу вас, можете рассмотреть папирус. Обратите внимание, молодые люди, гексаграммы — которая выгравирована на перстне, и та, что изображёна на папирусе — абсолютно идентичны.
Да, всё было так, как сказал Гольдман: гексаграммы были, по крайней мере, очень похожи.
— Хотелось бы напомнить, — подал голос Успенцев, — на том видении, которое вызвал Давид Маркович с помощью перстня и лазера, на стене за человеком тоже был изображён точно такой знак. И кстати, на его правой руке, как мне показалось, находился такой же перстень, хотя я в этом и не совсем сейчас уверен.
— Да, — встрепенулась Даша, — мне тоже так показалось. Не слишком ли много случайных совпадений?
— Дорогая моя, — улыбнулся старый ювелир, — ничего в этом мире не происходит случайно. Как-нибудь мы поговорим об этом.
— Давид Маркович, — спросил я, — скажите, мне можно сканировать эти звёзды на папирусе?
Ювелир внимательно посмотрел на меня, и потом, нехотя, сказал:
— Да, можно, но только одни эти звёздочки. Этот документ уникален, и я хочу остаться его единственным владельцем. Вы меня понимаете?
— Да, конечно, Давид Маркович, без проблем.
Я отсканировал гексаграммы смартфоном, потом подумал и со всех сторон снял на камеру перстень.
— А что же второй текст? Вам удалось его расшифровать? — спросила Даша.
— Извини, Даша, что перебиваю, — вмешался я, — но, Давид Маркович, откуда вам было известно, что камень в перстне нужно было облучить лучом лазера?
— Эта мысль пришла мне в голову после вашего рассказа о том, что первые лучи солнца, попадая на камень, вызывают фантастические видения. Я подумал, что для этого можно использовать любое высокоэнергетическое излучение, например, луч лазера. Вот, собственно, и весь секрет. Хотя, нет, не весь.