Лучший частный детектив
Шрифт:
Офис профессора Бенедиктова находился в одной из башен торгово-развлекательного комплекса, расположенного у моста в центре города. Аренда помещений здесь стоила недёшево, поэтому можно было предположить, что дела у доктора медицины шли неплохо. На звонок дверь открыла симпатичная девушка в белых брюках и такой же кофточке с зелёными вставками. На бейдже значилось: «Виктория». Приветливо улыбаясь, она пригласила войти, предложила кофе и сказала, что Орест Павлович примет меня вовремя. Кофе был неплох, из скрытых колонок лилась ненавязчивая мелодия, а девушка за столом приятно
Доктор Бенедиктов оказался ухоженным мужчиной лет шестидесяти. Короткая причёска практически не тронутых сединой волос, умный взгляд серых глаз за стёклами очков в тонкой оправе, в меру жёсткие черты лица. Он встал из-за стола при моём появлении и приветливо улыбнулся:
— Добрый день! Прошу садиться!
— Добрый день! Спасибо!
Я сел в удобное кресло напротив. Хозяин кабинета занял свое место и представился. Я в свою очередь назвал себя.
— Чем могу служить, Игорь Александрович?
— Да, собственно, Орест Павлович, мне нужна ваша консультация, как эксперта в области психиатрии.
— У вас проблемы по этой части?
— Нет. Слава Богу, нет.
— Это уже хорошо. Спрашивайте, я к вашим услугам.
Я задумался, подыскивая подходящую форму вопроса, и, наконец, произнёс:
— Орест Павлович, скажите, пожалуйста, безумие может быть временным? То есть я хочу знать, может ли человек быть безумным большую часть суток, а, скажем, четыре часа пребывать в нормальном состоянии или близком к нему?
Профессор удивлённо поднял брови:
— Непростой вопрос… Я могу знать, почему вы интересуетесь этим?
Я коротко улыбнулся:
— Видите ли, моя профессия — журналист. Я работаю на удалённом доступе по контракту с различными изданиями, то есть являюсь фрилансером, как сейчас принято говорить. В настоящее время меня по определённым причинам интересует тема человеческого безумия, по которой я и хотел бы получить консультацию у вас как специалиста в этой непростой сфере знаний.
— Ну, хорошо… Скажите, а вы когда-нибудь задумывались о том, что такое «безумие» вообще?
— Нет, как-то не приходилось, не было повода.
— А теперь он появился?
— Да, теперь повод появился. И, я повторю свой вопрос в несколько иной постановке: что такое безумие и может ли оно проявляться не постоянно, а время от времени?
— В отношении определения не вижу проблемы. Стоит открыть Википедию, и вы сразу же узнаете, что безумие, или сумасшествие по современной терминологии, это всего лишь отклонение от нормы поведения в социальной среде. Можно сказать также, что это нестандартная реакция человека на стандартные раздражители. Причины, лежащие в основе таких отклонений, могут быть самые разные. Как видите, всё довольно просто.
— Да, действительно просто. Хотя на мой непрофессиональный взгляд отклонение от нормы может быть, как в одну, так и в другую сторону.
— Да, вы правильно рассуждаете. Но во втором случае мы говорим уже не о безумии, а о гениальности, которая, строго говоря, тоже есть отклонение от нормы.
— Но, простите, в таком случае, что же такое — «норма поведения»?
— Существует, но достаточно расплывчатое. И это естественно: то, что в одной культуре считается нормой, в другой может быть неприемлемым и нормой уже не является. Одни народы почитают безумцев как святых, другие — держат их в клетках. И вообще, Игорь Александрович, должен заметить, вы коснулись столь интересной и обширной темы, что только перечень направлений исследований в ней займёт немало времени.
— Я это уже понял и хотел бы получить пояснения ко второй части своего вопроса: возможно ли дискретное проявление безумия?
Профессор размял кисти рук, потёр виски и ответил:
— Видите ли, Игорь Александрович, отклонений от психической нормы, в том смысле как мы это понимаем в практической медицине, очень много. Я уверен, что даже специалисты не обо всех формах имеют достаточное представление. Каждый год в психиатрии появляются новые факты, обобщения, гипотезы. Поэтому, полагаясь только лишь на свой опыт и знания, могу предположить, что такое в принципе может быть.
— Этот переход от безумия к нормальному восприятию жизни может произойти у больного самопроизвольно, сам по себе, или же только в результате врачебной помощи?
— Скорее всего, подобное может случиться в результате целенаправленного вмешательства квалифицированных врачей. Хотя и возможность случая в этом деле никоим образом нельзя сбрасывать со счетов.
— Хорошо, допустим, что безумец по каким-то причинам вдруг выходит из аномального состояния, в котором находился достаточно долго и приобрёл за это время несвойственные здоровому человеку качества. Ему непременно должно броситься в глаза своё несоответствие жизненным стандартам. Разве он не будет стремиться избавиться от этих качеств и стать полноценным членом общества?
Орест Павлович усмехнулся:
— Следуя вашей логике среднестатистического человека, да, он будет стараться как можно быстрее вернуться в русло обычной жизни. Но это только в том случае, если тот, о ком мы говорим, вдруг стал абсолютно нормален. Бывают же случаи, когда человек влюбляется в свою непохожесть на других, в свою ненормальность, превозносит и даже гипертрофирует её. Любование ею и совершенствование, если можно так выразиться, становится смыслом его жизни. Увы, такое не редкость в человеческом обществе. Я мог бы привести много подобных примеров как из истории, так и из личной практики.
— Скажите, эта «влюблённость» в собственную ненормальность может принимать уродливый характер?
— Да, безусловно. Чаще всего так и бывает.
— Она может быть опасной для окружающих?
— Весьма вероятно, хотя и не всегда. Игорь Александрович, может, вы всё-таки расскажете мне, о ком или о чём идёт речь?
Я задумался. С одной стороны, можно было бы рассказать о своих сомнениях в отношении Бегущего Человека, но с другой, мне хотелось самому разобраться в этой истории. Это так же приятно, как выиграть партию в шахматы у достойного противника без подсказок со стороны обступивших тебя болельщиков.