Лучший экипаж Солнечной. Саботажник. У Билли есть хреновина
Шрифт:
– Сами его побойтесь, – хмуро посоветовал капеллан. – И между прочим, если вам так нужны биопробы, могли бы их сами взять. Помнится, тут вчера пара крокодилов валялась. Один дохлый, второй не очень…
– Ну не вышло, Причер! – взмолился Лурье. – Я же вам на чистом американском сказал – у полковника глаза и уши повсюду. За мной следят постоянно!
– Так что же мы решили? – спросил Причер. Без особого выражения, будто к себе обращаясь. – Что же мы решили…
– Удостоверение показать? – деловито осведомился Лурье.
– Не надо. Мне уже намекнули,
– Кто?!
Вместо ответа капеллан выразительно поднял глаза к небу. В зависимости от своих амбиций Лурье мог расшифровать это как угодно, вплоть до прямого указания Причеру от папы римского.
– Ладно, но я все–таки должен подтвердить свои полномочия, так положено… – Лурье полез за пазуху и принялся там копаться.
Причер сунул руку в карман, нащупал две обоймы с пробами и закусил губу в раздумье. Ничего он еще не решил. «Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их», – напомнил себе капеллан. – Ну, Причер, готов войти тесными вратами? А других потащить за собой – тоже готов? Ох и будет же тебе за это… Укрепи, Господи, руку мою!»
– Глядите, – сказал Лурье, предъявляя жетон подполковника армейской контрразведки.
– Держите, – в свою очередь сказал Причер, протягивая обойму.
– Прекрасно, святой отец! – Лурье почти вырвал образцы у капеллана и упихал обойму глубоко под куртку, наверное, в тот потайной карман, откуда вытащил жетон. – Замечательно. Смею вас заверить, это просто так не останется.
– О да! – сказал Причер в сторону.
– Вы увидите, как мы умеем быть признательны, – прояснил мысль контрразведчик. – А теперь мне пора. К сожалению, здесь всего одна химлаборатория, и подобраться к ней непросто, но за сутки–другие я с анализом справлюсь. А тогда уже – надеюсь! – будет о чем доложить моему руководству. И машина закрутится! Капитан, вы молодчина! Готовьте дырку для ордена. Ну… – Лурье схватил Причера за руку и мелко ее потряс. – До свидания!
– Удачи, – вяло сказал Причер, выбираясь из джипа.
Лурье завел двигатель и так топнул по педали, что все четыре колеса с визгом провернулись, оставив на бетоне черные следы.
– Готовьте дырку… – пробормотал капеллан, глядя вслед удаляющейся машине. – Для вздрючки. Ну, Причер, кажется, обратной дороги нет!
Через полминуты тронулся и джип капеллана. В привычном уже направлении – к порту.
– А капитан–лейтенант Кронштейн в ваш офицерский бар пошел! – крикнули Причеру вместо приветствия у ворот.
* * *
– Ну и видок! Голая внешность без малейшего намека на внутреннее содержание, – поставил диагноз Кронштейн. – Здравствуйте, Причер. Что с вами? Беса гоняли? После спирта бывает. А я тут в модели заделался. Позирую для картины забытого классика «Опять водка».
– Сознавайтесь, Эйб, – сказал Причер, усаживаясь за столик напротив психиатра и движением руки отгоняя бойца с подносом. – Вы совсем
– Да я ни в одном глазу! Но позитивная динамика прослеживается. Так что если у вас ко мне дело…
– Дело, – кивнул Причер. – Уберите флягу, Эйб. Хотя бы временно.
– Хорошее слово – «временно». Чувствуется в нем какая–то… Позитивная динамика.
– Пьяный… – вздохнул капеллан. – Опять вы пьяны, Эйб. А мне позарез нужна ваша помощь!
Кронштейн слегка распустил узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу на белоснежном воротничке и сказал:
– Погодите тогда. Я сейчас для протрезвления дерну чуток, и поговорим.
С этими словами он припал к горлышку фляги и забулькал.
«Ну, все, – подумал капеллан. – Был моряк, да сплыл».
Кронштейн шумно вдохнул, завинтил флягу, сунул ее в карман, отхлебнул немного пива и вдруг глянул на Причера совершенно ясными глазами.
– Полчаса можете пользоваться, – сказал он вполне трезвым голосом. – Здоровья мне это не прибавит, но чего не сделаешь для клинически нормального человека. До чего же меня зае…ли сумасшедшие, Причер! Впору самому нейролептиков нажраться. Увы, я слишком хорошо знаю, какая это гадость… Ну, в чем проблема?
– Вы извините, что я к вам обращаюсь, – начал капеллан, – но понимаете, сам я не местный…
– Да я вообще с Земли! – сообщил Кронштейн. – Короче, Причер. Что вам достать? Кроме ядерного заряда можем все. Гарантирую как официальный дистрибьютор компании «Воровский и другое ворье». Только ядерный заряд не просите – нету.
– «Тревога» очень большой корабль, – сказал робко капеллан. – Ну очень большой.
– А вы наблюдательный, Причер! Надо же – заметили…
– Так я и подумал – вдруг там химическая лаборатория есть?
Кронштейн странно двинул шеей, как будто ему по–прежнему жал воротник.
– Есть лаборатория, – согласился он. – Большая, многопрофильная, на все случаи жизни. Хошь – геном модифицируй, хошь – самогонку очищай. Только она без реактивов, да еще и опечатана. А то бы мы давно прямо на борту коньячный завод открыли. Ладно, не слушайте, вру. Там оборудование сложное, а оператора нет. В чем дело–то, Причер? К вашему сведению, вся эта херня имеется на скважине.
Причер сунул руку в карман, вытащил сжатый кулак и на мгновение раскрыл его перед Кронштейном.
– Знакомо? – спросил он.
– Не–а, – помотал головой психиатр.
Как ни странно, у Причера от этого признания стало немного спокойнее на душе. Скажи Кронштейн: «А как же, это обойма от пробника!», – капеллан, пожалуй, раздумал бы иметь дело с русским. Нынче любой чересчур осведомленный человек вызывал у Причера неприятную ассоциацию с господином майором–подполковником Лурье.
– Я ходил сегодня в джунгли и набрал образцов. Почва, растения, кровь и ткани животных. Теперь нужно выяснить, каково в них процентное содержание креатина. Не исключено, что эта обойма скрывает разгадку всех местных тайн. Странного поведения животных – в первую очередь.