Лучший экипаж Солнечной. Саботажник. У Билли есть хреновина
Шрифт:
– И не думай, – сказал я. – Мы тебя блокируем.
– Значит, вы правда с ними заодно… – Павловски даже руки опустил, но сразу огреб крепкого тычка стволом под ребра.
– Офицер, мы поговорим? – попросил Билли.
Кларисса с видимым неудовольствием отошла в сторону. Пулемет она держала наготове.
– Вот это баба! – выдохнул Павловски, потирая живот. Тощий и белобрысый, он казался совсем не опасным. – Обалдеть красотка! Главное, я только спросил, что она делает сегодня вечером… Интересно, она замужем?
–
– Мастерс хочет знать – вы решили сдать объект федам? Или Пентагону? Или мечтаете о мировой славе? Ребята, одумайтесь. Вас же выпотрошат. Это ведь чистое предательство.
– Нам нужно только немного времени, – сказал я.
– Айвен, умоляю, давай все забудем. Погрузим объект и уйдем. Сделаем вид, что ничего не было. Мастерс дает слово.
И тут я ошибся.
– Послушай, разве тебе никогда не хотелось наладить контакт? – спросил я. – С хозяевами косоглазых, а? У нас впервые появилась надежда что–то узнать. Дадим Саре шанс…
Павловски ударил первым. Через миг его поддержал Мастерс. Мир перевернулся и рухнул мне на голову.
Падая, я сделал главное – замкнул атаку на себя. Неразумная, жестокая сила этих двоих плеснула в меня, обжигая и выворачивая наизнанку внутренности.
Я видел, как присел, раскинув длинные руки, Билли – и мир перевернулся еще несколько раз. Потом я увидел, как Павловски летит через голову. И кувыркаются фигурки у транспорта. А сама галоша подскакивает вверх.
– Остановитесь же! – взмолился я.
Сначала рухнул транспорт.
Потом на меня свалился истребитель.
Я успел мысленно сказать: «Прощай, Вера, прости за все». Тут истребитель вильнул и упал на брюхо неподалеку. Из кабины вывалился пилот, встал на четвереньки и принялся блевать, укоризненно поглядывая в мою сторону.
Да тут, в общем, все стояли на четвереньках, всех тошнило, и все были почему–то очень недовольны мной.
И только черный маг Вильям Мбабете, великий и ужасный, возвышался над этим вселенским бардаком.
– Ну, ты и дал копоти, Ванья, хлоп твою железку, – сказал он.
Я решил в порядке эксперимента встать на четвереньки. И сразу испытал такое отвращение к себе, что меня тоже стошнило.
Мимо прошла Кларисса, волоча пулемет за ремень. Она немного попинала ногами бесчувственное тело Павловски, потом крикнула пилоту: «Эй, ты в порядке?» Пилот отмахнулся и прилег. Кларисса остановилась надо мной.
– Ну, ты монстр, Айвен, – сказала она. – Я тебя, конечно, не боюсь, но Веру мне жаль. Вставай, пойдем.
– Чего я сделал–то? – жалобно прохныкал я, когда они с Билли ухватили меня под руки.
– Приземлил всю технику, испортил ее на хрен, – начал перечислять Билли, – всех поставил раком… И всем дал осознать.
Я кое–как огляделся. В небе не было ни единой машины – они стояли повсюду вразброс,
И к нам от дома бежала Сара, смешно подкидывая ноги. Конечно, она же десять суток ходила по кочкам…
Сара бросилась мне на шею, а эти двое умников как раз меня отпустили, поэтому я снова упал.
– До свидания, Иван, – сказала Сара. – Ты замечательный. Я все сделаю и вернусь. Пока! Береги маму.
Чмокнула в щеку, слезла с меня и убежала.
– Билли! Будь другом, помоги ей погрузиться и объясни, как настроить «дыхалку».
– Сделаем, командир. Жалко, ты угробил ее браслет. Ты тут все пожег на милю вокруг.
Я застонал. Мне было стыдно.
Кларисса присела рядом, скрестив ноги и положив на колени пулемет. Сняла фуражку, вытерла лоб рукавом.
– Чего я сделал–то? – повторил я шепотом, глядя в небо.
– В общих чертах, Айвен, ты попросил, чтобы все хорошо себя вели. Потому что ты хороший. И если мы будем вести себя плохо, ты расстроишься.
– И это всё?!
– Короткая версия.
– А поподробнее?
– Ну… Хочешь, расскажу, что сделал с тобой космос? Как тебе плохо из–за того, что землян не пускают к звездам? Как ты любил свою маму? И почему влюбился в Веру? Что ты знаешь и думаешь о нас? Айвен, теперь мы тебя знаем тоже. Ты не просто заставил всех подчиниться тебе. Ты – уговорил. В долю секунды. Было очень больно за тебя и очень жалко человечество. Сволочь ты, Айвен…
Я опять встал на четвереньки. Потом на колени. Выпрямился. И заковылял к дому. Меня распирало изнутри, казалось, я лопну.
– Надеюсь, я не убила этого вашего смазливого блондинчика, – пробормотала Кларисса.
Я шел, и люди от меня расползались кто куда. Не все. Лейтенант, например, мне улыбнулся. И еще кто–то помахал рукой. А некоторые вставали, отряхивались, подходили и хлопали по плечу, бормотали невнятные слова одобрения. Потом я оказался внутри небольшой толпы, и она становилась все плотнее, плотнее… Тут я устал сдерживать внутреннее давление, буркнул «извините» – и лопнул.
И еще раз упал.
Очнулся я на крыльце, в плетеном кресле, у меня была кружка горячего сладкого кофе, а рядом сидел Билли и ухмылялся.
– Полегчало? – спросил он. – Я помог тебе сброситься. Сейчас вроде норма. Ты закачал в себя, друг мой Ванья, хлоп твою железку, весь удар Мастерса и Павловски. А потом засосал все их резервы. Странно, что оба не сдохли. Тем более Кларисса всадила в Павловски верных полмагазина. Он сейчас похож на ходячий синяк. Точнее, лежачий.
Понятно. Вот откуда моя экстремальная сила – я перенаправил атаку. Пустил ее, так сказать, на благое дело. Спасибо, в космос не улетел. Хорош я был бы без скафандра где–нибудь посреди Млечного Пути.