Лучший иронический детектив

Коллектив авторов

— Может тогда на работе что-нибудь — ну, слышали, как кого-то шантажировали, или еще что-то?

— Да нет… Ничего такого не припоминаю. Работа ведь у меня мирная была. В библиотеке кого пошантажируешь? Да еще в сельской. Нет, вряд ли.

— А у Валентина Юрьевича говор не наш. Этот то есть, акцент, — вдруг вспомнил Юрка.

— Точно, акцент и я заметил, — подтвердил Валерий.

— Пошли спать! — вздохнул Саша. — Пока мы не успели принять версию, что нашей тетей Клео интересуется иностранная разведка.

На следующее утро, которое наступило для них в одиннадцать часов, Валерий, торопливо позавтракав, отбыл в «Эдельвейс» воровать в Интернете

шедевры для полиграфической деятельности, захватив с собой Юрку и бабушку Валю, а Саша принялся названивать шефу.

— Володя, мне нужна неделя за свой счет. Не могу оставить мать, тут чертовщина какая-то. Вчера изловили половину преступников, а вторая половина… черт их знает, где-то тут бродят. Не возражаешь?

Пообещав, что он не бросит клиента, которого он вел, и съездит в город, чтобы присутствовать вместе с ним на допросе у следователя, он позвонил Натусе.

— Солнышко, приезжай. Я тут, кажется, застрял. Нет, не опасно, но оставить мать боюсь. Сегодня приедешь? Умница ты моя!

Заспанный Владик пришел на кухню завтракать самым последним.

— Саша, не уезжай пока, — поднял он на Сашу серьезные глаза. — Мы еще не всех поймали.

— Не уеду, — тоже серьезно пообещал Саша.

День выдался жаркий. Клеопатра Апполинариевна стала все чаще поглядывать в сторону огорода, который третий день не поливался. Тетя Ася сидела за компьютером, Владик с Сашей гремели какими-то железными сокровищами, найденными ими в недрах чердака. Ирка упоенно обследовала очередные шкафы на верандах. Сначала Клеопатра Апполинариевна с интересом наблюдала за вещами, заботливо пересыпанными выдохшимся нафталином и потерявшими аромат сухими травами, которые Ирка бережно извлекала из ящиков и с полок. Там было множество шалей — шелковых, шерстяных, полотняных, всех цветов.

— Тетя Клео, неужели их все надевали?

— Конечно, деточка. Это сейчас вы свитера вокруг пояса обвязываете, чтобы с собой не таскать, и надеваете, если холодно. А раньше вместо них были самые разные шали, в зависимости от сезона. Дамы спускали их с плеч, если было тепло, и закутывались в них поплотнее, если было холодно. Особенно в деревне. Это было очень удобно.

— А Елена Ильинична часто их надевала?

— Да практически каждый вечер. У нее к каждому туалету была своя шаль. Вот посмотри, эта вязаная, с бахромой. Это ей ее горничная Марина связала. В этой шали Елена Ильинична разливала чай по вечерам, на веранде, если ее муж ужинал дома. Григорий Прокофьевич ее очень любил.

— Кого? Елену Ильиничну или шаль?

— Обеих, — улыбнулась Клеопатра Апполинариевна, — хотя в этом случае я имела в виду шаль.

— А юбки, — вытащила Ирка большой темно-синий сверток. — Посмотрите, как ужасно, вся в сборках — я бы в ней снопом казалась.

— И здесь все скрадывала шаль, — ах, Ирочка, я пойду. Очень мне печально на эти вещи смотреть — они лежат в шкафу, а тех, кто носил их, давно нет. Ты знаешь, они были очень славные люди. А юбка эта Ольге Ильиничне очень шла, — это сестра Елены Ильиничны была. А малина у меня уже, наверное, вся засохла.

Ирке потребовалось некоторое время, чтобы понять, что малина уже относилась к огороду Клео. Она снова уткнулась в шкаф, а Клеопатра Апполинариевна, вздыхая, принялась бродить по дому. Вчера она опрометчиво пообещала, что никуда не будет отлучатся без сопровождения Саши или в крайнем случае тети Аси. Огород манил ее все больше, пора было поливать.

— Асенька, — робко окликнула она, — я пройдусь только до огорода, быстренько полью и назад, хорошо?

—

Ни в коем случае. Сейчас закончу страничку и пойду с вами. А лучше — пусть Броня польет. Ему сейчас все равно делать нечего. — тетя Ася выглянула в окно. — Ну конечно, он обтесывает все тот же столбик для скамейки — сейчас из него разве что подпорку для вашей малины делать. Броня! — позвала она.

Броня с деловым видом вошел в дом.

— Бронечка, сходи к Клеопатре Апполинариевне на огород, полей там, а скамейку тебе потом Саша поможет. Хорошо?

Отказать тете Асе было трудно. Одному Броне идти не хотелось, и он пошел к Ирке.

— Ирка, хватит в тряпках рыться, пойдем со мной поливать.

— Почему обязательно я? Один что ли не справишься?

— Может, я там до вечера проторчу один. Огород-то ведь у нее огромный. Будь человеком, чего мне одному отдуваться.

Ирка нехотя оторвалась от шкафов.

У Клеопатры Апполинариевны, к счастью, был шланг, при помощи которого они быстро полили и сад, и огород. Им оставалось только собрать бидончик малины и смородины.

— Давай передохнем, — предложила Ирка. — Клеопатра Апполинариевна говорила, у нее на кухне еще квас оставался.

Броня с удовольствием пошел в дом. Пока он отыскивал квас, Ирка сняла с вешалки Клеопатрину шляпу.

— Бронька, смотри, какая смешная.

На Броню шляпа впечатления не произвела. Он едва оглянулся на нее и пробурчал, что ее страсть к тряпкам уже граничит с помешательством. Не встретив понимания, Ирка пошла в огород. О, а шляпа-то, оказывается, от солнца защищает. Благодаря широким полям солнце не слепило глаза, и плечи оказались в тени.

— Надо же, — подивилась Ирка, — не зря Клео, оказывается, такие огромные шляпы носит. Интересно, — подумала она, — может в ее платьях тоже какой-то секрет есть?

В доме она отыскала платье, в котором Клео чаще всего выходила в огород. Ирка напялила его прямо поверх футболки с шортами и снова поплелась в огород. Нет, платье совсем даже неудобное. Ногам в нем жарко, подол путается. Ирка стала прохаживаться по саду, представляя, что она его хозяйка. Ой, столько всего надо — пропалывать, рыхлить, поливать, — все же лучше, подумала Ирка, быть здесь в гостях. Она остановилась перед бочкой с водой, и наклонилась, чтобы получше рассмотреть свое отражение — идет ли ей такая шляпа. Фу, как некрасиво выбиваются волосы — если их убрать, и шляпу самую малость сдвинуть набок — вот, так — совсем другое дело. Вдруг она почувствовала, что сзади кто-то крепко схватил ее за шею, и резко наклонил ее голову вперед. Ее лицо оказалось в воде, которой доверху была наполнена бочка. У нее мелькнула мысль, что это Бронька так нелепо шутит, хотя у него не могут быть такие сильные руки. Она стала задыхаться. Пытаясь выпрямиться, она уперлась в край бочки руками, но кто-то сзади так придавил ее сзади к бочке своим телом, что железный край больно впился ей в грудь и дышать стало еще труднее. В голове у нее зазвенело, перед глазами стал разливаться ослепительный белый свет.

— Ирка, — издалека услышала она Бронин голос, — ты пойдешь, наконец, квас пить?

Железная хватка несколько ослабла, и Ирке удалось на секунду приподнять лицо над водой и сделать судорожный вздох. Потом неумолимые руки сдавили ей горло, приподняли и с силой швырнули на землю.

Она пришла в себя от того, что ее тело волокли по земле, и голые пятки больно царапались о траву. Она пришла в ужас и стала отбиваться от неведомого похитителя. Ее тут же аккуратно положили на землю и голос Брони сверху сказал.