Лучший из лучших
Шрифт:
Они долго молчали, и вдруг Робин сказала:
– Клинтон, ты не заметил ничего странного в Салине?
– Она заболела? – немедленно разволновался он.
– Боюсь, что так и есть, причем болезнь неизлечима. По-моему, она влюбилась.
– Господи помилуй! – Он рывком сел в постели. – Да в кого же?
– А сколько молодых людей в настоящий момент живет в Ками?
По дороге на утренний прием больных Робин остановилась возле кухни. Вчера вечером Клинтон зарезал свинью, и теперь Джордан и Салина делали сосиски. Юноша крутил ручку мясорубки, девушка проталкивала в нее куски мяса. Ничего не видя и не слыша
Какая прекрасная пара! Они великолепно смотрятся вместе. На Робин вдруг нахлынуло ощущение нереальности происходящего, на душе стало нехорошо: в жизни не может быть такого совершенства.
Увидев мать, Салина вздрогнула и залилась краской без всякой на то причины – даже кончики острых ушей покраснели.
– Ой! Мама, ты меня напугала!
Робин охватило сочувствие и, как ни странно, зависть к дочери. Если бы сама Робин до сих пор сохранила способность к таким чистым и невинным чувствам!.. Перед глазами возник образ Мунго Сент-Джона – худощавый, покрытый шрамами и неразборчивый в средствах тип. Потрясенная бурей эмоций, она заговорила неожиданно жестко:
– Джордан, я приняла решение. Когда приедет мистер Радд, я отправлюсь вместе с тобой в крааль Лобенгулы, чтобы изложить твою просьбу.
После длительной и неудачной торговой экспедиции к реке Замбези Мунго вместе с Луизой вернулся в крааль Булавайо, где их продержали почти семь месяцев. Неторопливость Лобенгулы была только на руку Мунго.
Робин Кодрингтон отказалась разговаривать с королем от имени Сент-Джона, и в результате он стал одним из десятков белых просителей, расположившихся лагерем вокруг королевского крааля.
Даже если бы Мунго хотел уехать, Лобенгула бы не позволил. Похоже, ему нравилось общаться с генералом, он охотно слушал рассказы об американской войне и морских плаваниях. Примерно раз в неделю Лобенгула вызывал Мунго на аудиенцию и часами задавал вопросы через переводчика. Разрушительная сила пушек очаровала короля, он требовал детальных описаний проломленных стен и разорванных на куски человеческих тел. Море тоже вызвало огромный интерес: Лобенгула пытался постичь бескрайность водных просторов и буйство штормов. Когда же Мунго деликатно намекнул на получение земельного надела и торговой концессии, король усмехнулся и отпустил его восвояси.
– Я позову тебя, Сияющий Глаз, если надумаю. А пока нет ли у тебя какой нужды в еде и питье? Я пошлю в твой лагерь все, что попросишь.
Однажды Лобенгула разрешил Мунго отправиться на охоту в вельд при условии, что он останется к югу от реки Шангани и не будет убивать слонов или бегемотов. На охоте Мунго убил громадного самца страуса и вернулся с просоленной высушенной шкурой, в целости сохранившей дивное оперение.
Трижды король позволял Мунго возвращаться в миссию Ками, когда тот жаловался на боли в ноге. Инстинкт хищника подсказал Сент-Джону, что эти визиты будоражили и волновали Робин Кодрингтон. Каждый раз он задерживался на несколько дней, постепенно укрепляя свои позиции. Когда он снова попросил ее встать на его сторону в переговорах с Лобенгулой, Робин уже не отказала наотрез, а задумалась на целый день.
– Генерал Сент-Джон, я не могу отдать мышку в лапы кошке.
– Мадам, я освободил своих
– Когда вас вынудили это сделать, – согласилась она. – А кто будет контролировать ваши действия в Матабелеленде?
– Ты, Робин! Я с радостью подчинюсь тебе.
Она покраснела и отвернулась, чтобы скрыть вспыхнувшие щеки.
– Сэр, ваше поведение выходит за рамки приличий!
Робин ушла, и Мунго успел на свидание с близнецами под свинцовым деревом. Девочки, очарованные встречами в период выздоровления Мунго, не забыли его, несмотря на долгое отсутствие, и стали бесценными союзниками. Никто, кроме них, не вытянул бы из Джубы важные сведения, необходимые для составления плана. Мунго усомнился в существовании алмазов и заявил, что поверит только тогда, когда близнецы скажут, где Лобенгула хранит сокровище.
Джубе и в голову не пришло заподозрить невинную парочку. Ближе к вечеру, выпив целый горшок своего знаменитого пива, она становилась добродушной и разговорчивой.
– Нинги хранит алмазы под спальным местом, – сообщила Вики.
– Кто такая Нинги? – спросил Мунго.
– Сестра короля Бена, почти такая же толстая, как он сам!
Лобенгула наверняка доверяет Нинги больше всех, а ее хижина в запретной части крааля, где живут королевские жены, – самое надежное место в Матабелеленде.
– Теперь я вам верю. Вы обе очень умные девочки, – сказал Мунго, и близнецы засветились от похвалы: для него они готовы на все!
– Вики, мне нужны краски. Это секрет, но я расскажу тебе потом, если ты сможешь добыть их для меня.
– Какого цвета? – вмешалась Лиззи. – Я достану!
– Красная, белая и желтая.
Дело кончилось тем, что Лиззи стояла на страже, пока Вики потрошила набор красок Кэти. Близнецы доставили Мунго свой дар и наслаждались его неумеренными похвалами.
План следовало тщательно продумать: мало завладеть алмазами, гораздо важнее благополучно выбраться с ними за пределы Матабелеленда. Ни один человек не смел перейти границу без разрешения короля: сотни миль безлюдных земель патрулировались пограничными отрядами. Нельзя просто выкрасть алмазы и сбежать, надо пойти на хитрость, возможно, использовать в своих целях ужас, который испытывали матабеле перед темнотой и колдовством.
Мунго продумывал каждую деталь, терпеливо, как сидящий в засаде леопард, выжидая подходящего момента: второй попытки не будет. Если первая провалится, то не спасут ни белая кожа, ни статус королевского гостя. В случае неудачи Черные раздробят его череп тяжелыми дубинками, а тело скинут со скалы, у подножия которой ждут стервятники, или бросят в речные заводи, где крокодилы разорвут труп на части острыми желтыми зубами. Луизу постигнет та же участь, но Мунго это не останавливало.
Он старательно скрывал от нее свои приготовления. Впрочем, Луиза давно отдалилась, что облегчало задачу. Они жили вместе, в хижине, построенной для них людьми Лобенгулы в рощице за королевским краалем, и каждый вечер делили присылаемый королем ужин из говядины, кислого молока и кукурузных лепешек. Однако Луиза целыми днями где-то пропадала, уезжая верхом на муле рано утром и возвращаясь в сумерках. Свой матрас она положила в самом дальнем углу хижины, отгородив его ширмой из рваной парусины, покрывавшей крышу фургона. Мунго лишь однажды попытался зайти за ширму.