Лучший из врагов (сборник)
Шрифт:
Николь начала занимать видное положение еще в лучшие годы царствования Чарли Мейса. С тех пор она заметно повысила планку, но ей все еще нравилось быть под покровительством главного редактора. В редакции до сих пор помнили историю с душем, случившуюся тремя годами ранее.
Однажды вечером с потолка отдела новостей хлынул водопад теплой мыльной воды. Тут же было выяснено, что источником наводнения является ванная комната редактора. После того как долго колотили в дверь, оттуда вышел смущенный Чарли, а через несколько секунд за занавеской в душе обнаружили съежившуюся от
Нужно заметить, что в отношениях Николь и Чарли этот случай был довольно экзотичным. Она привыкла заниматься любовью в самых различных местах, он же с ней почти всегда устраивался у себя в кабинете, где стоял широкий кожаный честерфилдовский диван, когда ближе к вечеру Чарли обычно запирал кабинет на время так называемой «редакторской работы».
Временами Лиз даже жалела Николь. Из-за того, что она находилась под покровительством редактора, ее собственный талант никто не воспринимал всерьез, хотя время от времени она писала в самом деле неплохие статьи. Но при этом Лиз постоянно задавала себе вопрос, как долго Николь продержалась бы на работе, если бы полагалась исключительно на свои способности.
В редакции внимание Николь являлось привилегией лишь тех мужчин, которые занимали высокие должности. Так как она получила место редактора отдела моды благодаря покровительству Чарли, ее способности как журналиста были под большим знаком вопроса. Подозревая это, редактор отдела моды часто нервничала и злилась.
Но в результате многочисленных романов — в том числе и за пределами самой «Кроникл» — у Николь появились связи с самыми разными нужными людьми. Вдобавок, некоторые злые языки утверждали, что ее карьере также неплохо помогает шантаж. Она была опасна, потому что большинство мужчин, которые с ней переспали, были женаты, тогда как она была не замужем, и это давало ей определенную власть — ведь все козыри были у нее в руках.
— Я мерзко себя чувствую в присутствии женщин типа Николь, — сказала Катя, когда несколько недель назад они с Лиз и Джоанной завели об этом разговор. — Когда же в конце концов о женщинах будут судить по их профессиональным качествам, а не по тому, насколько они хороши в постели.
— Точно, — согласилась Лиз. — Но женщина может всегда рассчитывать на повышение, если сумеет соблазнить своего начальника.
Катя рассмеялась.
— Я знаю двух женщин, занимающих высокие посты на телевидении, которые поступают совсем наоборот. На нашей телестанции, например, есть один очень милый парень, который получил свое первое повышение, после того как его самого соблазнила женщина-начальник.
— Ха, — сказала Лиз. — Я бы тоже так поступила, если бы у нас в редакции был хоть один подходящий парень. Но я не переношу, когда мной интересуются только ради того, чтобы, используя мое служебное положение, получить повышение.
— Ты несправедлива, — пошутила Джоанна. — Их может еще заинтересовать твоя страсть… к сотовым телефонам.
Тони дал инструкцию молодой журналистке Дебби Лакхерст ехать на Роланд-Мьюс и присоединиться к Питеру Макленнану. Вручая ей копию снимка, он заявил:
— Я хочу, чтобы ты выяснила, кто запечатлен на этом снимке. Мы думаем, что женщина может быть любовницей Тома. Тебя взяли
Дебби кивнула. Она была готова сохранить это дело в тайне, потому что всегда считала — если она будет в точности исполнять то, что ей велит начальство, она сумеет сделать неплохую карьеру.
Многие истории не попадали в колонки новостей, но материал для воскресной газеты нужно начинать искать в начале недели, и Тони старался изо всех сил. Некоторые сотрудники «Кроникл» по вторникам и средам слонялись без дела, обычно проводя эти дни в пивных. Но только не Тони.
Поскольку на Роланд-Мьюс оказалось два практически одинаковых дома и по фотографии невозможно было определить, где же сделан снимок, Тони решил исключить любую возможность ошибки.
Он хотел знать с абсолютной уверенностью, в какой именно из двух домов собиралась войти женщина в плаще, поэтому направил другого репортера, Алека Престона, к хозяину соседнего коттеджа, опасаясь, что Том Ривз может оказаться совсем ни при чем.
Но даже в этом случае им могло еще повезти. В соседнем доме также жила одна довольно известная личность, и если хоть один вариант сработает, у них получится сенсационный материал.
Белинда, секретарша отдела новостей, принесла своему шефу большую чашку черного кофе.
— Я только что говорила по телефону с отделом новостей «Гэзетт». То, что я услышала, совершенно невероятно, и я уверена, нам это пригодится.
Он повернулся на своем вращающемся стуле к ней.
— Представляете, их начальник отдела новостей вернулся с обеда в стельку пьяный и бросил перед помощницей художественного редактора пачку двадцатифунтовых банкнот. И догадайтесь, что он ей сказал? «Хватит, чтобы ты мне сделала минет?»
Тони оглушительно захохотал.
— Полиции понравится эта история.
Его прервал редактор иностранного отдела.
— У нас нет времени на эту историю. Мне нужно с тобой обсудить материал из Вашингтона.
— Об этом собираются печатать во всех газетах, — ответил Тони, давая своему коллеге понять, что эта тема его не интересует. — Нам нужно что-нибудь неординарное, и если мы хорошо поработаем, то напечатаем эксклюзивный материал о Томе Ривзе. Даже если нам не удастся выяснить личность той женщины, мы все равно поместим эту статью на первую полосу. Представь себе передовицу о тайнах личной жизни Тома Ривза, а в качестве доказательства там будет помещена эта фотография.
Для Лиз эта неделя была слишком важной, чтобы позволить себе расслабиться. Она провела свое первое редакторское совещание, на котором интуитивно постаралась понять, кто из ее коллег действительно стремится, чтобы газета процветала, а кого — что не менее важно — это совершенно не волнует.
И взглянув на своего четвертого помощника, который, со скучающим видом уставившись в окно, наблюдал за проезжающими автомобилями, она подумала, что самое неприятное заключается в том, что практически никому невозможно поставить это в вину и понизить в должности.