Лучший из врагов (сборник)

Корбетт Вэл

— И это было правдой?

— Не знаю. Мы иногда размышляли о том, как выглядит наш мальчик, что он делает. Ванесса никогда не забывала день его рождения, но меня захватила новая жизнь, я совсем перестал о нем думать, и не делал этого уже многие годы. До настоящего времени.

В Чарли вновь вспыхнула обида.

— Я не могу смириться с тем, что ты хранил молчание все эти годы.

— Мы не предполагали, что мальчик может войти в нашу жизнь.

— А он вошел. С желанием отомстить.

Филип попытался успокоить ее.

— Ванесса старается помочь. Сейчас она в полицейском

участке Брайтона описывает его приметы.

Чарли не могла удержаться от горьких слов.

— Если бы она сразу сказала тебе, что он хочет с тобой встретиться, Миранда не пропала бы.

Возвращаясь домой из Лондона, Эми с облегчением обнаружила, что в окнах нет света. Значит, у нее будет время, чтобы собраться с мыслями и решить, как рассказать матери о своей встрече с Чарли.

Она еще не могла до конца осознать новость о слабом здоровье отца. Ей никогда не приходило в голову, что он может быть серьезно болен. Он всегда выглядел энергичным и жизнерадостным, и Эми было трудно поверить в то, что, по мнению Чарли, именно ее обращение в суд и связанный с этим стресс могут привести к сердечному приступу. Но раз Чарли, которую Эми всегда считала настоящей мисс Холодность, Спокойствие и Сдержанность, так беспокоится, значит дело действительно плохо.

Но тем не менее Чарли никоим образом не стала давить на Эми относительно принятия какого-либо решения по поводу судебного разбирательства, что было очень мудро с ее стороны. И прежде чем предпринять какой-то новый шаг в этом направлении, Эми решила все хорошенько обдумать и обсудить план своих действий с матерью и Луизой.

На столе лежала записка от Ванессы. «Вернусь через час. Очень важно, — подчеркнуто четыре раза, — чтобы ты не занимала телефон. Все объясню, когда вернусь». Это как-то связано с отцом?

Когда зазвонил телефон, Эми ставила на плиту чайник.

— Папа?

Это был их первый телефонный разговор после аварии, в которую попала Ванесса. После стольких недель молчания Эми чувствовала неловкость, почти смущение. Эми обнаружила, что говорит он как-то странно и у него дрожит голос. Значит, Чарли была права. Он действительно болен.

— Дорогая, мама вернулась?

— Нет. А откуда она должна вернуться?

— Она в Брайтоне в полицейском участке, помогает полиции. Случилось нечто ужасно, — сказал он. Миранда исчезла, и полиция ищет человека, заявившего, что она у него.

Эми испуганно вскрикнула.

— Он похитил Миранду?

— Мы точно не знаем, но, кажется, он чем-то очень недоволен. Мне надо срочно поговорить с твоей матерью.

— Какое отношение имеет к этому она?

Пауза.

— Она видела этого человека, и сейчас описывает полиции его внешность. Прошу тебя, попроси ее позвонить мне, как только она вернется, хорошо?

— Конечно, папа. Не беспокойся, с Мирандой ничего не случится.

— Уверен, что так и будет.

Эми услышала, как дрогнул его голос, чего она никогда не замечала за ним прежде. Вызвать отца в суд? Как она может причинять ему такую боль? Есть ведь какие-то другие пути

для решения этой проблемы.

— Папа, я прошу прощения за письмо, — выпалила она, — и не волнуйся, я не буду предпринимать никаких судебных действий против тебя или Чарли. Мы должны найти способ решить эту проблему между собой.

— Спасибо, Эми. Я уверен, мы его найдем, — ответил он. — До свидания. Я сразу же сообщу тебе, как только появятся какие-либо новости.

В течение целого часа Ванесса, бледная и дрожащая, отвечала на бесконечные вопросы опытных детективов из полицейского участка, которые вытянули из нее все подробности ее встречи с Ангусом Макинноном. Она отдала им письмо Ангуса, и благодаря адресу на конверте они связались с расстроенной Мюриел Макиннон.

Ванесса была измучена. Ее терзало чувство вины за то, что она невольно подвергла опасности жизнь невинного ребенка. Ее сочувствие к Чарли перечеркнуло всю ее неприязнь к ней. Вместо Этой Особы перед ней была теперь страдающая мать, и Ванесса молила Бога, чтобы ребенок вернулся домой невредимым.

Когда полицейская машина доставила ее к дому, она увидела обеих своих дочерей на пороге.

— Они нашли ее? — хором закричали девочки.

Ванесса сказала, что Миранда пока не нашлась, но полиция уверена, что девочку скоро обнаружат.

— Почему похитили Миранду? — спросила Луиза с опухшими от слез глазами. — Потому что папа занимается политикой, и этот человек думает, что он очень богатый?

— Он что — сумасшедший? — Взгляд Эми выражал сомнение. — Папа говорит, что он на что-то сердит. Из-за чего? И как ты оказалась связана с ним?

— Это долгая история, — сказала Ванесса и повела их на кухню, которая после бракоразводного процесса сделалась их любимым местом общения. Но сейчас она чувствовала, как ей трудно быть откровенной с дочерьми. Как бы она хотела, чтобы они никогда не узнали всей правды, но теперь об этом не могло быть и речи, и медленно, с трудом подбирая слова она рассказала девочкам о своем прошлом.

Их реакция ее удивила. Ее постоянный страх, что они начнут ее презирать, оказался безосновательным. Они выслушали все, что она им рассказала, без малейшего осуждения ее или Филипа. Они буквально засыпали ее вопросами, многие из которых оказались весьма нескромными.

— И часто вы занимались этим? — спросила Эми без всякого стеснения.

Ванесса решила, что она должна быть полностью откровенной. Разыгрывать смущение не было времени.

— Только два раза, — сказала она. — Потом я испугалась и мне больше не захотелось продолжать.

— Ты была влюблена в папу? — спросила Луиза.

— Я была уверена, что да, но я была так молода. А когда я поняла, что жду ребенка, мне вообще запретили видеться с вашим отцом.

Она пыталась объяснить им, что из-за того, что случилось с ней, она так строго запрещала им посещать сомнительные вечеринки, где гости оставались ночевать. Несмотря на истерики, мольбы, слезы и обиды она никогда не разрешала им оставаться в гостях на ночь и, пока они взрослели, постоянно предупреждала их об опасности раннего увлечения мальчиками. Эти слова она повторяла как заклинание.