Лучший подарок для генерала
Шрифт:
Он глянул на меня вопросительно.
— Как тебе?
Я в ответ наморщила нос. И примирительно произнесла:
— Это невозможно! Так не умеет никто.
— А если не весь? — Он поднял вверх один палец. — Если только один единственный жалкий фужерчик? Тоже не можешь?
Я решительно покачала головой.
— Да? Жаль.
Вилл основательно задумался. Я смотрела на него и думала, почему этот красавец выбрал именно меня? За что небеса так милостивы ко мне? Чем придется заплатить за эту любовь? Здесь Вильгельм вдруг встрепенулся и просиял.
—
Затею с бокалом мы не успели провернуть. Вильгельм обещал на следующий день сходить к артефактору. Выполнил обещание или нет, я так и не узнала.
А через день все газеты написали о помолвке лорда Вильгельма Ратье с этой…
Я невольно поморщилась. Даже сейчас, по прошествии десяти лет, мне не хотелось вспоминать ее имя. Преимущество этой дряни было неоспоримо — в ней текла графская кровь.
А я? А кто я? Всего лишь безродная певичка. Пыль под ногами местной знати. Птаха, чей голос приятно слушать по вечерам. Та, о ком можно забыть без угрызений совести.
Пальцы мои нервно скомкали кружево манжета. Нет уж! Больше я не совершу такой глупости! Я вольная птица и точка. А любовь… пусть он свою лживую любовь дарит другим дурочкам. Я же за десять лет поумнела. И нет во мне места сентиментальным иллюзиям.
Прошло. Переболело. Закончилось.
Мысли мои были насквозь лживыми. Я прекрасно понимала, что вру сама себе. Ничего не переболело. Ничего не закончилось. В моем сердце все еще бушевала эта чертова любовь. Бесконечная, как мерзкая заноза, что саднила и мешала мне жить.
— Леди Селия, я могу идти? Я уже все сделала.
Кетти смотрела на меня сквозь щель в ширме. Я словно очнулась.
— Да-да, спасибо, ты свободна. Жду тебя здесь перед полуночью.
Девушка кивнула и плотно задвинула бутафорскую перегородку. А я вернулась за рояль. Воспоминания о Вильгельме разбередили мне сердце. Пальцы сами открыли крышку и побежали по клавишам. Я почти не слышала мелодии, все еще была в прошлом. Минуло десять лет, а я никак не могла оставить в покое те самые счастливые воспоминания моей жизни. Никак не могла забыть предательство.
Глава 4
Мой выход
Полночь подкралась бесшумно, на мягких лапах, как дикая кошка. Черная-черная, с желтыми звездами глаз.
Я последний раз глянула в зеркало, поправила на груди бесценное колье и осталась довольна. Поцелуй январских звезд был мне к лицу. В голове мелькнула алчная мыслишка, что совсем не хочется с ним расставаться, даже тогда, когда исполнится заветное желание.
В синем бездонном камне сверкнула магическая искра. Сердито, строго. Я невольно испугалась, что артефакт сумеет прочитать мои мысли, и постаралась прогнать крамолу прочь из головы.
Кетти тихонько постучалась в двери.
— Леди Селия, мы идем?
— Идем, — отозвалась я и подхватила со столика ноты.
Дверь приоткрылась, внутрь просунулась любопытная мордашка служанки, да так и замерла, приоткрыв
— Отомри, — рассмеялась я.
Девушка моргнула:
— Леди Селия, — сказала она восторженно, — какая вы красивая! И платье у вас такое…
Кетти не нашла слов, что выразить свои чувства. Я знала, что она ничуть не лукавила. Платье мое на самом деле было бесподобным. Синий шелк переливался мириадами серебряных искр. Они вспыхивали и таяли, отчего казалось, что платье соткано из настоящего кусочка неба.
Белое кружево, шитое серебром, прекрасно оттеняло бесконечную синь.
Служанка поспешно отошла в сторону, освобождая мне дорогу. Я вручила ей ноты и двинулась вперед.
В зал мы вошли с боем часов сквозь дверь, ведущую прямо на сцену.
В комнате царил полумрак. Точнее, не совсем так. В той части, где сидела публика, мрак был полнейшим. Даже камин кто-то успел погасить. Над сценой освещение осталось приглушенным, нежным. Но я не сомневалась — едва откроется ширма, как меня зальет золотистый мягкий свет.
Сработают снежные камни.
Я опустилась за рояль, открыла ноты, легко пробежалась по клавишам и сделала Кетти знак. Девушка не подвела. Она проворно собрала обе ширмы и тихо уселась у стеночки на табурет.
Пальцы мои нажали нужные клавиши, прозвучал сигнал для начала магического шоу. И сверху, из-под потолка, крупными белыми хлопьями повалил снег.
Он падал на сцену, на рояль, мне на пальцы, на обнаженные плечи. Падал исчезал, осыпаясь серебряной пылью. Я знала, как это выглядит со стороны. Я слышала тихий вздох моей помощницы.
Но даже не повернула головы в сторону зрителей. Потому что пришло время еще большей магии. Начиналось волшебство песни. И я подарила всем это волшебство:
Я, словно бабочка, к огню*
Стремилась так неодолимо
В Любовь, волшебную страну,
Где назовут меня любимой…
Где бесподобен день любой,
Где не страшилась я б ненастья.
Прекрасная страна — Любовь,
Страна — Любовь,
Ведь только в ней бывает счастье!
Я прикрыла глаза. Мне совсем не нужно было видеть клавиши. Пальцы сами знали, куда бежать. Музыка лилась, наполняя пространство вокруг тихой грустью. Этот романс жил в моем сердце. В нем рассказывалось обо мне. С ним я заново проживала свою любовь.
Кроме романса в зале не было слышно ни единого звука.
Пришли иные времена,
Тебя то нет, то лжешь, не морщась.
Я поняла, Любовь — страна,
Где каждый человек притворщик…
Моя беда, а не вина,
Что я наивности образчик.
Любовь — обманная страна,
Обманная страна,
И каждый житель в ней — обманщик.
Кетти тихонечко всхлипнула. Я выводила пальцами мелодию, трогая музыкой струны души. Пробуждая уснувшие чувства.