Luftwaffe-льники
Шрифт:
Вопросов нет, отвезем. Хотя, если честно, городской цирк не входит в перечень военных стратегических объектов, обеспечивающих обороноспособность страны. Но приказ есть приказ, и провинившиеся бойцы безропотно поплелись работать в цирк. Хорошо, что не укротителями тигров и не канатоходцами, а в качестве неквалифицированной физической силы – грузчиками.
Если в двух словах, то основная задача гауптвахты – быстрое и качественное перевоспитание всевозможных нарушителей воинской дисциплины.
Если совсем «на пальцах» – сделать пребывание военнослужащего на гауптвахте
Выводным в команду «циркачей» был назначен незабвенный Витя Копыто – утренний герой, обласканный благодарным полковником.
Когда полковник отстирал галифе, обильно обгаженные при попытке неудачного побега, торжественно пообещал при свидетелях, что не посадит Витю на «губу», если его самого когда-нибудь задержит строгий комендантский патруль. Щедро? Несомненно. Воистину, царский подарок!
Итак, цирк. Начальник караула лейтенант Зайчик подробно проинструктировал Витю. Лично отобрал из числа отбывающих арест наименее опасных и максимально добропорядочных сидельцев. Зайчик скрупулезно согласовал по телефону свои действия с нашим новым другом и покровителем – краснопогонным полковником из комендатуры. Затем заказал в автопарке бортовой ЗИЛ-131 для перевозки бригады арестантов на стратегический объект ударных трудовых свершений и головокружительных подвигов – в городской цирк. Реально, цирк!
Была дерзкая весна. Стремительная и нетерпеливая. Асфальт и земля уже освободились от снега. Первая травка робко пробивалась к ласковому свету. Фантастически синее небо без единого облачка радовало глаз и заставляло непроизвольно жмуриться. Оглушительно и задорно щебетали одуревшие от пьянящего восторга птички. Нежное солнышко игриво припекало, ослабленный за долгую зиму курсантский организм неумолимо тянуло в сон.
Уставший после утренней беготни за арестантом Витя стоял во дворе гауптвахты ссутулившийся, полусонный и жалкий. Он так гармонично смотрелся среди разношерстной бригады мелких нарушителей воинской дисциплины, что лишь наличие поясного ремня на шинели и автомата Калашникова за спиной, указывало на его привилегированное положение.
Раздраженно урча, подъехал армейский ЗИЛ-131 с брезентовым тентом цвета хаки. Арестанты бодренько попрыгали в кузов, следом взгромоздился сомнамбула Копыто. Изрыгнув клубы черного дыма, мощная машина, громыхая и вибрируя, повезла бойцов трудового фронта на работу в городской цирк. Служба пошла своим чередом.
Через некоторое время ЗИЛ вернулся и встал на стоянку напротив ворот гауптвахты. Щедрый помидор-полковник определил его в качестве дежурной машины.
Время бежало своим чередом, близился обед. Наступила моя очередь становиться на калитку. Взяв автомат из оружейной пирамиды и подоткнув магазин с патронами, пошел менять клюющего носом Лелика.
Пономарев откровенно и бессовестно разомлел на весеннем солнышке. При этом Лелик героически боролся с наступающим сном. Чтобы не потерять вертикальную устойчивость, находчивый киевлянин пропустил поясной
Отвязав дремлющего Лелика от ворот, я отпустил киевлянина на отдых. А через полчаса уже сам начал активно подумывать о том, как бы привязать свое засыпающее тело к огромным воротам гауптвахты.
Весенний сон успешно развивал наступление по всем фронтам. Организм настойчиво просился выпасть в осадок. А разумное сознание под воздействием ласковых солнечных лучей, стремилось скорейшим образом погрузиться в нирвану. Но ситуация пошла по другому сценарию.
Мне продублировали команду начкара Зайчика: отправить машину в цирк, чтобы привезти сидельцев и охрану на плановый обед. Разбудив дремавшего в кабине ЗИЛа солдатика, передал ему распоряжение. Тот быстро завел машину и погнал в цирк.
Пригревало ласковое солнышко. Я щурился, как мартовский кот. И мысли посещали соответствующие. Подставляя лицо нежным лучам, я незаметно погрузился в пограничное состояние. Реальность и мечты перемешались. Я грезил наяву. Перед глазами смутно маячил образ нежного и стройного создания с длинными светлыми волосами почти до колен. Приятную картину дополняли серо-зеленые глаза, брови вразлет, пухлые сочные губки в форме сердечка, бархатная загорелая кожа, упругие…
Вернувшийся ЗИЛ нарушил гармоничный ход моих мыслей. Из кузова шустро попрыгали арестанты. Высунувшись по пояс из кабины, солдатик-водитель крикнул, что после обеда вернется. ЗИЛ фыркнул и скрылся за поворотом. Перед воротами осталась стоять бригада циркачей в полном составе. Ну, почти в полном. За исключением выводного Вити Копыто.
Я старательно протер глаза. Витя не появился.
– Пацаны, поймите меня правильно, а где мудак с автоматом?
«Военнопленные» озадаченно переглянулись. Перебивая и дополняя друг друга, они дружно загалдели.
– Не знаем! С начала работы его не видели. Он передал нас старушенции, что в цирке смотрительницей работает. Божий одуванчик, добрая такая. Она раньше акробаткой скакала. Давно, лет сто назад, не меньше. Ее команды и выполняли. Все делали. Да. Мусор таскали, полы подметали, мебель двигали. Круглое таскали, плоское катали. Как положено. Арену пылесосили. Опилки граблями ровняли. Потом машина пришла, жрать-то охота. Обед – дело святое. Кормить нас положено. По Уставу положено. Мы сели и приехали. Все. Охрану так и не видели. Не, а чего нас охранять?! Нам бежать не с руки. У нас сроки несерьезные, скоро отпустят. Мы же не горем убитые, в бега подаваться. Не, скоро домой! Дембель неизбежен, как победа коммунизма над капитализмом. Выводного курсача не видели. Может он в цирке остался, заныкался где и спит. Мы не причем.
Не могу сказать, что их ответ меня удивил. Я мысленно выматерился и загнал арестантов на территорию губы, где оптом сдал конвоирам для сопровождения на обед.
Известием о пропаже курсанта Виктора Копыто, причем, вместе с автоматом и шестьюдесятью патронами, начкара Зайчика решил пока не радовать. По распорядку дня ему полагалось четыре часа сна – законного отдыха. Ну и ладненько, спи маленький, баю-бай! А мы пока подумаем, как непутевого Витеньку в лоно родной гауптвахты вернуть.