Лука Витиелло - другой перевод.
Шрифт:
Отец появился на лестничной площадке в одном только банном халате. Он даже не собирался прикрыться, и я едва смог скрыть отвращение. Он был весь в крови, у него был стояк от того, что он вытворял с Ниной. Его ледяные глаза остановились на мне и Маттео, и его губы растянулись в жуткой покровительственной улыбке.
— Сыновья, рад видеть вас.
Я знал, что он пытался добиться от нас какой-то реакции, выставляя перед нами свой мерзкий старческий хер. Но я и Маттео были его сыновьями. Мы видели куда более ужасающие зрелища. Не было ни единого чертова шанса, что
— Ты звал нас, — ответил я просто, Маттео стоял молча, что было к лучшему.
Отец уставился на моего брата, вынуждая его сказать что-то. Все мои мышцы напряглись. В глубине дома были как минимум шесть охранников. Если Маттео слетит с катушек, нам придется убить и отца, и его людей - и это будет кошмар. Спасибо всевышнему, Маттео лишь натянуто улыбнулся. Это было ебанным лицемерием, но папаше не к чему было об этом знать.
Его самодовольная ухмылка стала лишь шире.
— Мне надо обсудить с вами кое-какие вопросы. Пока я пойду приму душ и оденусь, навестите Нину, если она все еще дышит.
Я кратко кивнул. Удовлетворенный нашим послушание, отец развернулся и направился в свою спальню. Маттео встретился со мной взглядом, их выражение обеспокоило меня.
— Давай проверим Нину, — коротко сказал я.
Молча мы направились к лестнице и прямиком в комнату, где жила Нина. Отец не спал с ней в одной постели; они виделись, только когда он хотел трахаться или когда были какие-то публичные мероприятия.
Дверь была приоткрыта. Глубоко вздохнув, я открыл ее, надеясь, что мне не придется избавляться от тела или придумывать какую-нибудь убогую историю о том, как она умерла, чтобы мы могли похоронить ее.
Послышался тихий всхлип. Мои глаза остановились на кровати, где, раскинув руки, была связана Нина. Она была избита, вся в крови и обнажена.
— Блять, — пробормотал Маттео. Это был не первый раз, когда отец устраивал нечто подобное. Я достал нож, Маттео сделал то же самое. Нина заскулила, когда я перерезал веревки вокруг ее лодыжек, а Маттео освобождал руки. Она попыталась сесть, но у нее все затекло, и потому у нее ничего не вышло.
Я потянулся за валявшимся на полу халатом и накинул на нее, прежде чем помог сесть. Я наклонился так низко, что мои глаза оказались на одном уровне с ее.
— Почему ты не сбежишь?
Нина посмотрела на Маттео.
— Он пошлет тебя за мной. — Маттео был лучшим охотником в Семье. Он поймал нескольких предателей.
— Маттео не будет искать тебя, — пробормотал я.
— Не могу, — просто сказала она. — Куда я пойду? Что буду делать? Это мой мир.
Я выпрямился. Нина терпела садистские наклонности отца, потому что любила роскошь и деньги, которые он ей давал. Я не понимал этого и даже не пытался.
Раздались шаги, и я отошел. Отец появился в дверном проеме, одетый в темный костюм и рубашку с высоким воротником.
— Сальваторе, — проговорила Нина с покорной улыбкой.
Отец даже на взглянул на нее, уставившись на меня и Маттео.
— Почему вы все еще здесь? Я не планирую делиться ею с вами.
Он предлагал нам ее прежде. Я до конца
— У Луки есть его юная, маленькая женушка. Зачем я ему? — быстро проговорила Нина, будто бы реально думая, что я собирался что-то с ней сделать. Я не сделал этого раньше и не поступлю так в будущем. С нее было более, чем достаточно того, что ей приходилось терпеть прикосновения отца; я не собирался уничтожать ее еще больше.
— Она такая скромная и милая. Я могу только представить, как забавно ломать ее, да? — спросила Нина, будто бы нуждалась в том, чтобы какая-то другая женщина страдает еще сильнее.
Я ненавидел ее столь же сильно, как и жалел.
— Что насчет тебя, Маттео? — спросил отец.
— Я предпочитаю молоденьких, ну и посимпатичнее, — отозвался он. Это было ложью. Нина была не сильно старше женщин, которых мы затаскивали в свою кровать, и она была очень красива с ее длинными темными волосами и изящной фигурой.
Отец пожал плечами и, наконец, повернулся к жене, которая уже успела надеть халат.
— Возьми одного из охранников и прикупи себе новую обувь и платья.
Она улыбнулась и кивнула.
— Не забудь нанести макияж, выглядишь отвратительно, — добавил он.
Я развернулся на каблуках и вышел из комнаты, насрав на то, ожидал ли отец моего присутствия там. Маттео держался поблизости, его глаза горели от ярости. Той же ярости, что ощущал я. Может, нам все-таки стоит убить его. Убить прямо сегодня, и представить все так, что это сделал кто-то другой. Никто не расстроится, если он сдохнет. Ни одна гребанная душа.
— В мой кабинет, — скомандовал отец, и мы последовали за ним.
Он неторопливо сел, развалившись в своем офисном кресле, глядя на меня и Маттео.
— Все еще доволен своей женой? — спросил он с ухмылкой.
Удовлетворение ни коим образом не было частью моего брака, но об этом отец никогда не узнает.
Я усмехнулся.
— Вполне. Как ты и говорил, Ария красивее всех женщин, что я видел прежде.
— Так и есть, — ответил отец странным тоном, и волоски на моем теле зашевелились.
Маттео смотрел то на меня, то на него, в его взгляде был очевидный сигнал. Маттео на моей стороне. Он разорвет выблядка на куски, если я только дам знак. И я всерьез обдумывал это, потому что ненавидел его за то, что он делал с мамой, за то, как обращался с Ниной и всеми другими женщинами, ненавидел за уничтоженное детство и за то, что он все еще разрушал наши жизни, как только мог, но прямо сейчас я особенно ненавидел его за те ебанные жадные нотки в его голосе, с которыми он говорил об Арии.