Лука Витиелло
Шрифт:
Бросив последний взгляд на Ромеро, зная, что мне придется встретиться с ним позже, я вошел в лифт.
Маттео наклонился ко мне, и в ту же секунду, как дверь закрылась за нами, его рот широко раскрылся.
— Ария наконец-то позволила тебе попробовать ее вишенку? — я нахмурился. Он пожал плечами. — Давай же. То, как она себя вела, было настолько очевидно понятным, что ты погрузил свой член в девственные воды.
— Осторожно. — предупредил я.
Он покачал головой и недоверчиво рассмеялся.
—
— Почему бы тебе не прокричать это с гребаных крыш или, еще лучше, объявить об этом нашему проклятому отцу, чтобы он мог использовать Арию, чтобы держать меня в узде? Он подумает, что я становлюсь мягче, или что я забочусь о ней, и мы оба знаем, что он сделает так, чтобы этого не случилось.
— И ты делаешь это? — спросил Маттео.
— Делаю что? — прорычал я, и вся моя защита встала на свои места.
— Заботишься о ней. Мы оба знаем, что ты ни за что не сдашься. Ты жестокий ублюдок.
Смотреть на Маттео было бесполезно. Все остальные съежились бы под силой моего гнева, но он выдержал мой взгляд.
Двери лифта открылись, и я, пошатываясь, вошел в гараж. Нахуй это дерьмо. Этот брак должен был принести мир и уберечь нас от гребаного Наряда, а не превратить меня в дурака.
— Я так понимаю, это "да". — сказал Маттео у меня за спиной.
Я повернулся и крепко схватил его за плечо.
— Это не чертова игра, Маттео. Я не хочу, чтобы люди думали, что они могут использовать Арию против меня, так что хоть раз держи рот на замке.
— Черт. — пробормотал он. — Ты действительно заботишься о девушке. Ты...
— Просто заткнись, ладно? — сказал я, теряя терпение.
Маттео резко кивнул, удивив меня.
— Ты же знаешь, я никому не скажу, что ты ведешь себя, как порядочный человек по отношению к своей маленькой жене.
Я прищурился, глядя на него.
— Ты сказал Ромеро, что я не трахал свою жену до вчерашнего вечера.
— Ты же знаешь Ромеро, он не расскажет ни одной живой душе, даже призраку своего отца.
Доверяя людям свои секреты, особенно если они обладали потенциалом уничтожить все, мне не нравилось это делать, но теперь я должен был положиться на Арию, Ромеро и Маттео, чтобы они хранили молчание.
Маттео ударил меня по плечу.
— Перестань быть киской. Все будет хорошо. Люди слишком боятся тебя, чтобы даже подумать о том, что эти простыни были подделаны. Ты - тиски. — его усмешка заставила меня вздохнуть, но узел в моей груди ослабел. — А теперь скажи мне, как это было?
Я бросил на него взгляд.
— Сделаю вид, что ты об этом не спрашивал.
— Могу спросить еще раз.
Я обошел машину
— Дай мне хотя бы несколько советов, когда мне придется лишить девственности Джианну! — проревел Маттео и рассмеялся.
Я показал ему средний палец, затем завел мотор и уехал. Он может воспользоваться своим чертовым мотоциклом.
• -- -- •
Маттео весь день пытался вытянуть из меня информацию о моей ночи с Арией, но в конце концов сдался, когда я игнорировал его. Угрозы и гнев только подстегивали его.
Когда я вернулся домой той ночью, Ария и Ромеро сидели снаружи на крыше террасы, играя в карты.
Я жестом пригласил Ромеро выйти, и он сразу же сделал это.
— Я хочу поговорить с тобой.
Ромеро кивнул, старательно сохраняя непроницаемое выражение лица. Я был совершенно уверен, что он знает, почему я загнал его в угол.
— Это насчет того, что Маттео сказал сегодня утром. Ты меня знаешь, но некоторые люди могут не понять, что я убью каждого ублюдка, который примет меня за слабого.
Ромеро покачал головой.
— Я ничего не слышал.
Я прищурился.
— Прекрати нести чушь. Ты один из моих лучших людей. Ты прекрасно знаешь, что имел в виду Маттео.
— Я никогда не был поклонником традиции кровавых простыней. У мужчины не должно быть цели заставить свою жену истекать кровью.
— Но это наша традиция, и ты знаешь почему.
Ромеро наклонил голову и встретился со мной взглядом.
— Я всегда уважал тебя, Лука, и за то, что ты обращался с женой так, как следует обращаться с девушкой, я уважаю тебя еще больше. Ты будешь лучшим Капо, которого когда-либо видела Фамилья.
Я ничего не сказал. Ромеро всегда был человеком, которому я доверял больше всего, кроме Маттео и Чезаре, и однажды я дам ему заслуженное признание и сделаю его капитаном. К черту традиции в этом отношении.
• -- -- •
Я ждал два дня, хотя это почти убило меня, не иметь возможности коснуться Арии, но я мог сказать, как нежно она все еще чувствовала себя после своего первого раза, и я не хотел усугублять это, действуя как гребаный ублюдок.
В тот вечер мы сидели на террасе и наслаждались теплым летним воздухом.
Я рассеянно гладил Арию по боку, мой большой палец задел ее ребро, чувствуя спокойствие и умиротворение, и пытаясь вспомнить, испытывал ли я когда-нибудь что-то близкое к этому.
— Никогда не думала, что мне понравится Нью-Йорк.
Я с удивлением посмотрел на нее сверху вниз.
— Тебе нравится?
Она кивнула.
— Здесь почти спокойно.
— Если не обращать внимания на звуки сирен. — сказал я.
Она рассмеялась.
— Все не так уж плохо. Я действительно люблю этот вид, и не похоже на то, что я когда-либо жила в сельской местности. Чикаго тоже большой.