Лукавый ангел
Шрифт:
Он очень, очень надеялся, что ее удержит обычный здравый смысл. Конечно, рассуждения о честном труде прекрасны, но если молодая девушка в течение трех лет зарабатывает сто пятьдесят кусков в год, живя и одеваясь за счет заведения, если при этом от нее требуется только хорошо выглядеть и по вечерам ходить в ресторан с нужными людьми… согласитесь, такой девушке будет трудновато все бросить и уйти в несомненно честные, но значительно менее обеспеченные посудомойки.
Оуэн догрыз до мяса ноготь на указательном пальце и принялся за следующий. Он был зол и встревожен.
Вначале
Да и была эта новенькая, прямо скажем, не супер-пупер. Симпатичная, даже хорошенькая, светленькая и звонкая, словно колокольчик, — но глупа как пробка! Чего и ждать от малолетки. Сэнди Милверер… Оуэн заметил ее во время субботней вечеринки в клубе — Сэнди самозабвенно отплясывала на подиуме, явно затмевая его профессиональных «гоу-гоу». Умение во всем видеть радость бытия — вот что было основным достоинством Сэнди Милверер, хотя она сама наверняка ни разу в жизни не произносила таких мудреных слов. Оуэн включил обаяние на всю катушку, подошел к девчонке в перерыве, угостил коктейлем и предложил работу. И она согласилась. Конечно! Чуть из трусов не выпрыгнула от радости.
Элис было поручено опекать новенькую, вводить в курс дела, учить хорошим манерам — словом, готовить достойную смену. Самой Элис Клифф планировал предложить повышение. Она вполне могла бы стать менеджером клуба, это сразу повысило бы ставки, потому как Херувима многие пугались, что и немудрено.
А потом случилась эта чертова неприятность, и дуреха Сэнди оказалась не в том месте и не в то время… Главное, он же их отпустил по домам, он сознательно закрыл клуб раньше обычного, он…
Ну, что сделано, то сделано. Сэнди появилась из темноты коридора в самый неожиданный и в некотором роде кульминационный момент, а потом уже поздно было что-то объяснять. Херувим все сделал быстро и четко, она вряд ли мучилась. Конечно, испугаться успела, но тут уж…
На следующий день к вечеру тело Сэнди — вернее, то, что от него осталось после отлива и пребывания в воде, кишащей крабами, было выловлено в Золотой Бухте. Всякое случается с молодыми девушками в Городе Ангелов, особенно если они балуются наркотиками (Херувим вколол девчонке лошадиную дозу). Полиция не придала этому событию особенного значения, но через неделю после прискорбного случая в кабинет Оуэна постучалась снова осунувшаяся и побледневшая Элис Джексон.
Нет, она его не шантажировала и не выставляла никаких условий. Она просто попросила расчет. Клифф вскочил из-за стола и принялся гулить вокруг нее, как влюбленный голубь, она слушала, нервно теребя носовой платок, а потом тихо произнесла:
— Оуэн, я была с Сэнди в ту ночь в клубе.
— Да, мы все скорбим, очень жаль, что так вышло, но… Что?
— Мы не ушли домой сразу. Остались выпить кофе в баре, а потом Сэнди заметила, что на ней нет сережек. Я вспомнила, что она снимала их наверху,
Она устремила на него свои отчаянные шоколадные глаза, и Оуэн Клифф стал медленно осознавать размеры пропасти, разверзшейся прямо перед его носом.
— Детка, поверь, мне очень жаль, но я даже не представлял, что вы были в клубе, у меня все еще шли переговоры, и я Сэнди не видел…
— Сережки она забыла здесь, Оуэн. Вот эти.
И Элис указала на золотые цепочки с маленькими бриллиантиками. Они болтались на ушах мраморного слоника — пресс-папье, украшавшего стол Оуэна. Клифф чувствовал, как земля ускользает у него из-под ног.
— Послушай, я понятия не имею, откуда взялись эти цацки, Сэнди сюда не заходила, я не знал… Ты что, обвиняешь меня в том, что я ее убил?!
Она отвела взгляд.
— Нет. Я не знаю. Она могла… Полиция всех опросила, охранники не видели, как она выходила из клуба. Я уехала домой, она оставалась здесь, потом ее нашли в бухте… Оуэн, ее мог убить кто-то из тех, кто был здесь в ту ночь!
— Здесь были только мои люди!
Она вновь взглянула на него.
— Значит… ее убил кто-то из твоих людей.
— Послушай, Элис, прекрати истерику…
— У меня нет истерики.
— Мы вообще говорили о твоем увольнении, и я не понимаю, какая связь…
— Самая прямая. Я ничего не сказала полиции про ту ночь. Корпоративная этика. Но с тех пор я боюсь. Я не понимаю, что происходит. Я хочу просто уйти. Мне… мне больше не нужно столько денег, я могла бы уехать…
— Элис, давай так: я займусь собственным расследованием, а ты повременишь с увольнением. Ты мне нужна, понимаешь? Клуб отнимает у меня массу времени, я надеялся, что ты станешь моей помощницей. Обещаю, я во всем разберусь.
Она поколебалась и нехотя выдавила:
— Хорошо. Я останусь, но… Оуэн, пожалуйста…
— Да-да-да, конечно-конечно! Я же сказал — разберусь. И ты умница, что ничего не сказала в полиции. Не надо выносить сор из избы, к тому же это может спугнуть преступника — если он, конечно, здесь.
С того дня он не спускал с нее глаз. Херувим — тоже. Именно благодаря тотальной слежке они выяснили, что у Элис имеется знакомый коп, Хоган. Девочка попалась честная, Хогану она ничего не рассказала, но Клифф не мог рисковать. Он нажал на нужные рычаги, позвонил парочке высших чинов полицейского управления, и Хогана в конце лета перевели в один из восточных штатов. Жизнь вроде бы налаживалась, пока в ноябре не грянул гром. Бобби Уикем, старший бармен…
Клифф и Херувим застали его на месте преступления — Бобби сидел за собственным Клиффа столом и торопливо просматривал файлы в компьютере. Сутки интенсивного допроса — Херувим был мастер в таких делах, — и жалкие останки того, что раньше называлось Бобби Уикем, признались, что служат… служили в полиции Лос-Анджелеса. Коп под прикрытием! В самом сердце империи Оуэна Клиффа.
Оуэн передернулся от ненависти и наслаждения, вспомнив, как разряжал обойму в башку Бобби. Это было прекрасно!