Лукавый ангел
Шрифт:
— Может, вы блюдете фигуру? Кресс-салата не завезли, так что пробавляемся чем можем.
— Ненавижу кресс-салат. А мясо очень люблю. Где вы берете продукты?
— Пока нигде. Затарился, когда въезжал. Теперь придется наведаться в магазин.
— Деньги у меня есть…
— Не говорите ерунды, барышня. Фуа-гра здесь все равно не найти, а по закону вы должны встать на довольствие полицейского управления.
Она хмыкнула и принялась за отбивную. Даг искоса наблюдал за ней, но Элис было все равно. Есть хотелось зверски. Закончив с трапезой, она спокойно посмотрела Дагу в глаза.
— Я вам
Он пожал плечами.
— Я здесь не для этого, вы — тоже. Вы — моя работа.
— Вы — полицейский, как и Билл?
— Да.
— Служили вместе с ним?
— Да.
— В Лос-Анджелесе?
— Да.
— Но теперь не служите?
— Нет.
Она кивнула, налила себе яблочного сока и принялась пить маленькими глотками, оглядывая стены кухни. Совершенно очевидно, что вести светские беседы Даг Брауни не намерен. Интересно, почему он здесь живет? Просто уволился из полиции или прячется? От кого? Или от чего? Вопросы риторические, потому как объяснять он явно ничего не собирается. М-да, сложный человек. Хотя… Билл Хоган ему доверяет, а она доверяет Биллу Хогану. Этого вполне достаточно. Разговоры — это дань привычке. В конце концов, в «Маджестике» это было ее работой — разговаривать с клиентом, а Даг Брауни — не клиент. Совсем даже наоборот…
— Что это вы рассматриваете? Клопов ищете?
— Нет. Просто… здесь совсем нет…
— Чего еще?
— Рождественских украшений. Гирлянд. Венка из остролиста. Омелы. Еловых лап.
— Точно. Нету.
— Жаль.
— Не знаю. Не думал об этом.
— Что ж… спасибо за завтрак. Пойду к себе.
Она поднялась и вышла, покачивая бедрами из чистой мстительности. Впрочем, мстительность пропала втуне, поскольку Даг Брауни на нее и не посмотрел. Он отправился мыть посуду, и даже спина его выражала совершенно явственное облегчение, что Элис Джексон оставила его в покое.
Пообедали они уже в сумерках, и Элис Джексон по-прежнему пялилась на стены кухни, а Даг молчал. Потихоньку в нем закипал гнев на Билла Хогана. Какого черта надо было соглашаться на эту авантюру?! Элис Джексон в списке тех, кого Даг не хотел бы видеть в этом доме, занимала почетное первое место.
У себя в комнате он пытался читать, слушал радио, разжигал камин, потом плюнул на все и улегся спать. Разумеется, это мероприятие было обречено на провал с самого начала. Во-первых, было слишком рано, хотя стемнело до такой степени, что хоть глаз выколи. Во-вторых… заснуть, зная, что через пару комнат от него расположилась эта карамельно-шоколадная Элис Джексон, было невозможно.
В голову лезли всякие неприличные картинки типа тех, которые более приличествуют подростку в период самого жестокого пубертата. Элис Джексон снимает джинсы, Элис Джексон снимает свитер, Элис Джексон снимает все остальное и принимает душ, а вода течет по гладкой коже, и мокрые пряди волос змеями расползаются по гладким точеным плечам…
Чтобы не дойти до ручки, Даг стал злиться. Вспоминал весь сегодняшний день, перебирал в памяти их короткие и бессодержательные разговоры… скорее даже реплики.
Рождественские гирлянды! Сейчас, размечталась! Может, еще в костюм зайчика нарядиться? Он здесь не для того, чтобы праздновать Рождество. Это нора, в
И какого черта она лезет к нему со своими расспросами насчет службы в полиции и дружбы с Биллом? Это не ее дело, а он вовсе не обязан ей отвечать. Ей стоило бы быть поразговорчивее, когда убили Сэнди Милверер. Ее подружку, между прочим. Юную девчонку, которую… которая…
Которую ты своими руками отправил в логово к Оуэну Клиффу, цинично используя в своих интересах ее влюбленность в тебя и готовность помочь. Что такое, Дагги? Почему ты скрипишь зубами так, словно у тебя глисты? Это же правда. Здесь не перед кем выпендриваться, только ты сам — и ты же, собственной персоной. Лучший собеседник в мире — твое второе «я».
Даг соскочил с постели, нашел сигареты, открыл окно и сел на подоконник. На горячей коже таяли доверчиво влетевшие в комнату снежинки…
Лос-Анджелес, штат Калифорния
Лето этого года
Материалов на Оуэна Клиффа не было ни-ка-ких. При этом все знали, что Клифф — преступник. Так часто бывает в нашем причудливом и жестоком мире. Все знают, что в ночных клубах процветают проституция и наркоторговля, — но без доказательств и прямых улик сделать ничего нельзя. В особенности — если ты федеральный агент и в городе чужой.
Конечно, был Билл Хоган, старый и надежный, как скала, друг и учитель, были ребята из отдела по борьбе с наркотиками, были коллеги, еще не успевшие скурвиться и продать честь мундира за большие и очень большие бабки — но все это ничего не стоило по сравнению с тем фактом, что Оуэн Клифф был абсолютно чист, стерилен перед законом. Налоги и те платил исправно.
Даг Брауни слонялся по Городу Ангелов, строил из себя крутого парня из Восточных штатов, играл по маленькой в казино «Маджестика» и отчаянно искал зацепки. Хоть какие-то. Жил он одновременно в двух местах. Крутой парень из Висконсина обитал в шикарном (умеренно) отеле на Холмах, а оперативник Даг Брауни снимал комнатку в портовом районе, где не принято интересоваться ни документами, ни твоим настоящим именем. Его окружали пуэрториканцы, рыбаки, докеры, шлюхи, пенсионеры, студенты, мексиканцы, секретарши и прочая живность, населяющая любые, даже самые блестящие метрополии мира.
Здесь он познакомился с Сэнди Милверер.
Это было в июне, одной теплой и звездной ночью, когда Даг возвращался из своего очередного рабочего «загула», хмуро размышляя о том, что его пребывание в Городе Греха становится все более бессмысленным. Хорошо хоть в рулетку ему везет необыкновенно, и потому казна расходов почти не несет, но ведь и дело не движется.
Визг был девчоночий, отчаянный — и все же какой-то… жизнерадостный. Даг очнулся от своих невеселых размышлений и посмотрел направо, в темный проулок между двумя кирпичными длинными домами. Там копошилась какая-то темная масса, слышались смешки, непристойности, веселые проклятия — и возмущенный, чуть испуганный девичий голос: