Лукавый сексуальный лжец
Шрифт:
Так приятно, говорит она.
Охрененно приятно, соглашаюсь я.
Она спрашивает, какого черта я вообще решил подождать.
В ответ я нежно ее кусаю и, бормоча, признаюсь, что хотел смаковать,
насладиться ею. Что хотел обращаться с ней, как с особенной.
Но она говорит мне, что это уже особенное и что это очевидно.
А потом – не останавливайся, Люк.
Не
Я чувствую, как улыбаюсь, прижавшись лицом к ее шее, и не в состоянии
сдержать рвущийся радостный смех. Я и забыл, какие ощущения это
вызывает, насколько это невероятно другое – заниматься любовью. Не просто
подцепить кого-то и перепихнуться. Это не просто два контактирующих тела
ради взаимного удовольствия. Это странное чувство проникновения в душу,
отчего секс становится гребаным откровением.
Но подняв голову и посмотрев ей в глаза, я понимаю, что такого в моей
жизни еще никогда не было – вот этого взаимопонимания, которое не
нуждается в словах. Ее сбивчивый шепот всего в сантиметре от моих губ. Я
чувствую себя с содранной кожей, когда она наблюдает за мной,
двигающемся в ней. Для подобного опыта с Миа я был слишком молод, а
потом слишком бесчувственный.
Это так хорошо
Люк
так приятно
о боже, Люк
– она повторяет это снова и снова, глядя мне прямо в глаза, и повтори она
это еще сотню раз, все равно будет звучать свежо и ново. Ее голос такой
хриплый. Хриплый и умоляющий. И да, это невероятно хорошо, но я знаю –
может быть гораздо лучше. Знаю, со временем это станет в сотни раз лучше, но, мать вашу, тут я чувствую, что она начинает кончать – по тому, как кожа
становится еще горячее и как напрягаются мышцы, как она замирает и
задерживает дыхание, и вот оно: внутри нее срабатывает каскад маленьких
взрывов, и, выгнув спину, она вскрикивает и вонзается мне в спину
короткими ногтями.
Когда наклоняюсь насладиться прикосновением ее горячего языка к
моему и вибрирующими стонами, мой разум смолкает, а тело превращается в
одно сплошное безумие. Мышцы стягивает, а освобождение нарастает,
сконцентрировавшись внизу и блокируя любую мысль. Остается только
чистый гребаный восторг от того, что я с ней.
Я вхожу глубже и со стоном кончаю, выгнувшись назад и видя, как она
не
груди и животу, Лондон обнимает меня за талию, удерживая меня над собой.
Внутри себя.
И тут у меня в уме начинает настойчиво зудеть мысль: я кончил в нее.
– Лондон, я ничего не надел.
Прижавшись поцелуем к моей шее, она говорит:
– Я на таблетках.
Это отлично, но мне все равно нужно заверить ее:
– Я совсем недавно проверялся…
– Тс-с-с, – уткнувшись лицом в мою шею, отвечает она. – Ты не стал бы
так делать, если бы не был уверен в безопасности.
Она права, но я чувствую себя выведенным из равновесия из-за
слабеющей связи между нами, потому что она начинает засыпать. И из-за
того, что она не захотела поговорить о случившемся чуть больше. Все
ощущается слишком значимым – я еще не оправился от наплыва эмоций – и
при этом я по-прежнему внутри нее. Мне хочется заставить ее поговорить,
уточнить, на самом ли мы деле теперь вместе и на самом ли деле она теперь
мне доверяет. Но у нее, по-прежнему лежащей подо мной, уже выровнялось
дыхание, и она заснула.
***
Спустя несколько минут, когда понимаю, что не разбужу, я выхожу из
нее. Сидя на коленях между ее ног, я оглядываю ее тело. Волосы спутаны,
губы слегка сжаты вместе. На шее виден ритмичный пульс, грудь спокойно
опускается и поднимается. Смотрю ниже, на ее разведенные в стороны бедра,
где кожа мягкая и безупречная.
Я влюблен в ее тело, влюблен в ее ум.
Просто я не могу в один миг взять и подарить кому-то свое сердце.
Хотела бы. Но правда не могу.
А потом мы занялись сексом без каких-либо намеков на взаимность с ее
стороны. Никакого признания, что она хочет большего со мной, никаких
уверений, что когда-нибудь подарит мне хотя бы часть своего сердца, не
говоря о всем… и это больно. Понятно, что это был просто спонтанный секс
посреди ночи, и мы руководствовались скорее животными инстинктами,
нежели осознанными решениями, но все равно чувствую себя неспокойно.
Поднявшись с кровати, я надеваю трусы и, пошатываясь, бреду по
коридору в сторону кухни, где сталкиваюсь со своей сестрой.
Она в пижаме, выглядит уставшей, как будто долго не могла уснуть.
А спустя секунду до меня доходит, почему она не могла уснуть. Желудок
подпрыгивает, и меня едва не тошнит.