Лукавый сексуальный лжец
Шрифт:
Пока мы с Харлоу рассказываем друг другу произошедшее с нами за
последние годы, Лондон слушает, улыбаясь и смеясь от разных историй – она
не росла с нами и не может понять в полной мере, какими безумицами были
Харлоу, Миа и Лола еще со школьных времен.
– Лю-ю-юк, – протяжно говорит Харлоу, качая головой, – что бы мы без
тебя тогда делали?
– Люк был вашим лучшим другом? – Лондон спрашивает немного
скептически, но по большей части в восторге,
расцеловать Харлоу прямо сейчас. Как она сообразила, что Лондон нужно
услышать именно это?
– О-о-о, – Харлоу поднимает руку, – ты даже понятия не имеешь. Бедный
парень. Прежде чем позвонить родителям, мы всегда звонили Люку. Он
забирал нас отовсюду и спасал нашу троицу больше раз, чем я в состоянии
вспомнить.
Я смеюсь, потому что это правда. Когда они трое оказались голыми на
улице и без ключей, я тогда шевелил мозгами больше, чем любой человек на
планете. Или когда прокололо шину у рухляди Миа: они решили в тот день
поехать по бездорожью где-то под Сан-Бернардино – в нескольких часах от
дома – и мне пришлось ехать за ними к озеру Большой Медведь и забирать,
потому что они забыли палатку для этого похода. Плюс у них не хватило
денег на мотель, а у Харлоу случилось пищевое отравление.
Однажды их поставили во главе комитета по организации выпускного в
школе, и вся школа просто чудом не была арестована за непристойное
поведение. Но когда приехали копы, мне удалось их убедить, что всему виной
вовсе не пьяная в хлам Харлоу.
Я тайком пробирался в дом к Миа – не только для совместных шалостей,
но и чтобы отвезти ее на пляж и смотреть, как она танцует в рассветных
лучах.
Каждый вторник и четверг я возил Лолу на ее вечерние занятия
рисованием, с тех пор как получил права.
Я бы сделал для этих девчонок все что угодно. И делал.
Да я и сейчас готов.
А сейчас мы с Харлоу то злимся, когда в памяти всплывает какое-нибудь
снисходительное замечание отца Миа насчет ее танцев, то в следующий
момент ржем до хрипоты, вспомнив трехногого пса Лолы, который стремился
в буквальном смысле заняться сексом с любой ногой в зоне ближайшего
доступа. Девчонки однажды решили удержать меня на месте и посмотреть,
что будет, если псу не мешать – я в свои пятнадцать был распластан на
диване тремя подружками – а он в итоге описал мне ногу.
Во время всех этих воспоминаний Лондон продолжает молчать, и мне
хочется тут оставить ее в покое. Я ведь не идиот и прекрасно вижу, как она
каждые несколько секунд пристально смотрит на меня, словно
над происходящим между нами двумя, да и сам факт ее присутствия здесь – с
купленным обедом и в этом сарафане – скорее всего, хороший знак.
Но в то же время внутри я чувствую напряжение. Хочу побыть с ней
наедине и поговорить – о нас, о том, на самом ли деле она в порядке, о том, что через несколько месяцев я уеду – но при этом точно знаю, что не стану
больше на нее давить. Впервые за все время наших… отношений… мне
нужно дождаться, чтобы она сама пришла ко мне.
***
Вернувшись домой, я нахожу Лондон сидящей у меня на крыльце и
обнявшей свою сумку, и прежде чем успеваю подняться на верхнюю
ступеньку, она начинает говорить:
– Я только что приехала. Не могла ждать…
– Мечтаю, чтобы ты соврала хотя бы раз, – ворчливо подшучиваю я. –
Мне нравится представлять, как ты тут сидишь и с волнением и тоской
ждешь меня.
Она слегка ударяет меня по плечу, когда я наклоняюсь открыть дверь.
– Выпьешь чего-нибудь? – спрашиваю я, обернувшись через плечо и
бросив на столик ключи, кошелек и телефон.
– Может, пива.
Чувствую ее у себя за спиной, как она, посмотрев по сторонам, идет за
мной на кухню. И ничего не говорит, когда открываю холодильник и, достав
бутылку пива, открываю ее.
Повернувшись с бутылкой в руке, я тут же наталкиваюсь на нее. Лондон
стоит рядом – буквально в паре сантиметров – теперь прижавшись грудью к
моей руке.
Я улыбаюсь, но выходит кривовато и неуверенно.
– Ну привет.
Она облизывает губы.
– Привет.
Лондон изучающе смотрит на меня, и я понимаю, что она собирается с
духом для чего-то. Но я чувствую себя слишком настороженным, чтобы
делать на что-то ставки. Возможно, она передумала и не хочет пива.
Возможно, хочет чего-нибудь перекусить. Или, может…
Она поднимает руку и, проведя ею по моей груди, кладет мне на затылок.
– Лондон?
Наклоняет меня к себе, одновременно с этим тянется сама и накрывает
мой рот своим.
Блядь.
Бля-я-я.
Я чувствую столько всего: и облегчение, и ее мягкое прикосновение, и ее
сладость. Она губами проводит по моим, посасывая нижнюю и приоткрывая
их, и мой пульс взрывается. Ее язык скользит по верхней губе, по зубам, и я
чувствую ее стон, прежде чем слышу.
Мое сердце сейчас – чертов монстр, крушащий все подряд когтистыми