Лунь
Шрифт:
– Хочешь посмотреть, как я живу?
– Да,– оторопело произнес я.– Ничего не видел подобного. Я чувствую себя древним рыцарем, только без доспехов.
Она улыбнулась и потащила меня в одну из пещер. Но в нее мы не попали. Мы попали в очень современную кухню. Здесь все блестело и сияло чистотой. Алиса не дала мне осмотреться, как следует и потянула дальше.
– Это мамина комната,– она открыла дверь в комнату, и я заглянул туда.
Вполне обычная обстановка, ничего такого сногсшибательного я не увидел. Кровать, кресла, свой телевизор, по-моему,
– Это комната Матвейки.
Тут я остановился, чтобы разглядеть все. Комната была большая. Двухъярусная детская кровать, столик и стулья – обычный сейчас набор детской мебели. Это меня не удивило. Но здесь была целая детская площадка и спортивный комплекс: качели и горка, палатка и батут. А между ними всякие спортивные снаряды – турничок, канат, кольца, шведская стенка, тарзанка и беговая дорожка. А на полках – игрушки, книги, настольные игры. Алиса выключила свет и нажала на другую клавишу. Сразу же на потолке и стенах появились разноцветные звезды и созвездия.
– Слушай, я и сам бы хотел здесь пожить,– завистливо произнес я.– Как ты все так устроила? Твой мальчишка, наверное, и не вылазит отсюда.
– Дети все одинаковы, Сережа,– ее голос был довольный,– им быстро надоедает все свое. Главная игрушка для него – это мама. С мамой везде интересно, а без нее все плохо и скучно.
– Он привязан к тебе?
– Еще как. Может, когда подрастет, будет легче.
– Ты наверно, очень любишь его?– глупо об этом спрашивать, так как я и сам это вижу.
Она не ответила, а потащила меня дальше, в смежную комнату.
– А это моя обитель.
В глаза мне бросилось большое пышное дерево. Оно росло в огромном горшке рядом с окном. В комнате было много зеркал, и в огромных встроенных шкафах и просто на стенах. Можно было сказать, что здесь стены состоят из зеркал, а между ними висят различные комнатные цветы. И здесь был еще один выход на балкон.
– Столько зеркал,– озадаченно сказал я.
– Мой папа любил говорить: «посмотри на себя со стороны». Вот, я и смотрю, чтобы не забыть, кто я такая есть на самом деле,– как-то грустно проговорила она.
– А где твой папа?– поинтересовался я.
– Умер после рождения Матвейки. Он долго болел.
Я увидел стол с компьютером, большую кровать и засмотрелся на нее.
– Матвейка часто спит со мной,– объяснила она.
Я попятился обратно в коридор, чтобы мои мысли не потекли в неправильное русло. Надо что-то сказать, и не думать об этой кровати.
– Слушай,– улыбнулся я,– а у тебя хорошо, уютно. И детская комната такая приятная, веселая. Ты сама все так придумала?
– Что-то сама, что-то Виолетта подсказала,– Алисе было приятно, что мне понравилась квартира.– Ты еще у нее не был! Там вообще экзотика.
– Представляю, как Ник этим сейчас наслаждается,– хихикнул я.– Ну, ладно, отдыхай.
Я заторопился уходить, и глаза Алисы потухли. Ей хотелось, чтобы я еще побыл. Наверное, одиноко вот так сидеть одной в трехкомнатной квартире, да еще в воскресенье.
– Сергей, тебе…– она опустила глаза, а потом еще тише произнесла,– может, ты останешься? Мы ведь сейчас одни.
Я растерялся. Совсем недавно, только что я рассказал ей об Олесе и думал, что ей понятны мои чувства. А она предлагает мне такое. Или я чего-то не понимаю, или она.
– Алиса, я не могу… прости. Я теперь с Олесей.
Мои слова показались мне неубедительными. Алиса, по-прежнему, мялась около стены и не смотрела на меня.
– Я знаю, Сережа, я не претендую на твои чувства. Просто останься сегодня со мной. Мне так нужно.
Ну и положение! И что теперь? Я не хотел оставаться, и точка. Но и обижать Алису тоже не хотелось. Раньше, до Олеси, я бы не заморачивался на эту тему. Со спокойной совестью я бы остался. Но теперь я не мог, у меня была Олеся, и я любил ее. Мне больше никто не нужен. Я не мог обмануть ее. Зачем тогда мне надо было столько страдать и переживать?
– Алиса, зачем?– членораздельно произнес я.
– Мне одиноко. И мне было так хорошо тогда. Жаль, что все слишком быстро закончилось.
Я тяжело вздохнул. Ведь говорило же мое подсознание, что я совершаю ошибку! И что теперь? Что?
– Алиса, я тогда поступил неправильно. Мне так жаль. Изви…
– Зачем ты извиняешься?– перебила она.– За это не надо извиняться. Я почувствовала себя нормальным человеком, желанной женщиной.
Ее черные глаза гневно вспыхнули, когда она посмотрела на меня. Но я не понимал, о чем она говорит, потому что плохо помнил ту ночь. Я много выпил, так как старался не думать об Олесе. И мне были непонятны ее слова о желанности. Алиса – восхитительная, интересная женщина, она могла бы найти себе любого мужчину, поинтересней меня.
– Слушай,– криво усмехнулся я,– зачем я тебе? Ты красавица, умница, тебе стоит только посмотреть на любого мужика, и он твой. Только свистни, и он прибежит как пес к твоим ногам. Но я совсем не тот, кто нужен тебе. И я, как бы это сказать,… занят. Прости, что я грубоват.
– Это лучше, чем изворотливые слова,– твердо ответила она.– Но я не вижу проблемы в том, если бы ты остался. Я не буду бегать за тобой, и трезвонить на всех углах о нашей связи. Никто не узнает. Это необходимо мне лично. И мне не нужно никаких обещаний и слов любви. Мне нужна только эта ночь с тобой.
Я застонал. Как же все непросто. Я не ожидал такого поворота и подвоха. Она подошла ко мне вплотную и положила свою руку мне на шею. Я невольно дернулся назад. Она не отрывала от меня своих черных глаз.
– Я честна перед тобой, Сережа. С тобой я такая, какая есть. Мне не нужно притворяться и подстраиваться. Я могла бы заполучить тебя очень быстро, если бы пустила в ход свои возможности, ты даже не заметил бы. Но я открыто сказала тебе, чего хочу.
– И как бы ты заполучила?– пробормотал я, не желая на самом деле это знать.