Лунь
Шрифт:
– Ты немец?
– Русский немец,– подтвердил я.
– Ты знаешь, мой прапрадедушка тоже был немцем. Его фамилия была Петерс. Но потом в дореволюционной России начались погромы на немцев, и он убежал из города и сменил фамилию на Петров. Так мы стали русскими,– улыбнулась она.
– Значит ты – Олеся Петерс?– расхохотался я.– Забавно.
– Не смейся. Прадедушку ведь все равно убили.
– Упс, прости. Не догадался.
– Это было так давно. Но история повторяется. Видишь, что сейчас творится на Украине? Украинцы
– Придурков везде хватает,– подтвердил я.
Мы неслись в Подольск, но мне не хотелось приезжать туда, так как мы там расстанемся. Мой сотовый подал голос. Я глянул – Ник. Я так и не позвонил ему. Я приложил телефон к уху.
– Эй, приятель, куда ты пропал? Неужели с Алисой замутил?
– Немного,– соврал я. Мне необходимо было поддерживать ту версию, что я придумал для своего алиби.– Но сейчас я не с ней. Я с Олесей.
– Ничего себе! Очень шустро и неожиданно. Когда ты успел?
– Сегодня утром.
– Мне пора брать у тебя уроки мастерства,– хихикнул он.– Не хочешь вечером посидеть с нами?
– Нет, сегодня не могу.
– Ага, все понятно. Не буду отвлекать.
– Ты с Виолеттой?
– Ясное дело.
– И как она?
– Отлично. Передает тебе привет.
– Передай ей от меня тоже. Пока, Ник.
Олеся снова подозрительно смотрела на меня. Меня смешила ее ревность.
– Я люблю ТЕБЯ,– напомнил я ей, и она расслабилась.
– Что за Виолетта?– все-таки спросила она.
– Она была с Ником в ресторане.
– Эта та, что все время смеялась и смотрела на нас?
– Она самая.
– А почему они обе рыжие?
Я пожал плечами.
– Алиса, по-моему, рыжая от природы, а Виолетта, наверное, подстраивается под нее,– сообразил я.
– Мне она не понравилась,– буркнула Олеся.
– Конечно, солнышко,– я еще раз решил проверить действие этого слова.– Ведь ты ревнуешь, любовь моя.
Ее губы раздвинулись в смешливой улыбке.
– Какой же ты хитрый. Но мне нравится, когда ты так меня называешь. «Детка», «малышка» – это все так избито.
– Согласен. А мы почти приехали. Как плачевно.
– Ой, я цветы на даче забыла,– спохватилась она.– Хотела забрать с собой и забыла. Они теперь завянут, как жалко. Они пахли, что для роз теперь редкость.
– Завтра куплю тебе новые.
– Ты избалуешь меня.
– Тебя можно. У тебя совесть есть,– пошутил я.– Не забудь свой пакетик.
– Ни за что. Мне очень понравились эти вещи. Спасибо, любимый.
– Лучше поцелуй меня,– попросил я, притормозив около дома.
Она прижалась к моим губам.
– Увидимся завтра?– ее глаза были серьезными.
– Да. Я позвоню. А ты увольняйся со своей работы. Я устрою тебя к себе.
Я расстался с Олесей с глубоким сожалением, как будто распрощался со своей рукой или диор снова лишил меня ее. Сейчас я вспомнил о нем. Что же
– Алиса, где ты?
– Ой, Сергей, так замоталась с Матвейкой, что забыла тебе позвонить. Мама уже приехала, и я тоже могу уезжать отсюда. Ты не передумал заехать за мной?
– Уже еду,– уверенно сказал я.– Ты сказала, санаторий номер 18?
– Да, по Варшавскому шоссе, если ты за городом.
– Я еду из Подольска. Если не попаду в пробку на МКАДе, то буду через час. Собирайся.
– Спасибо, Сергей.
В пробку я не попал, но ехал ужасно медленно. Движение было интенсивным. Сегодня ведь воскресенье, сумасшедший летний день. Все спешат с дач в Москву. Я не любил это время дня. Лучше ехать по ночному шоссе, когда движение рассосется. Перед въездом в Чертаново, я зашел в магазин и купил конфет для ребенка. Потом подумал, и купил ему набор игрушечных машин. Я не имел дела с детьми, но посчитал, что мальчику машины понравятся. Дальше я продвигался по навигатору, так как не знал, где находится этот санаторий. Вроде бы нашел его. Я позвонил Алисе.
– Я подъехал. Куда зайти за тобой?
– Ох, я сама выйду. Где ты?
– На въезде в санаторий. Но может тебе помочь отнести какие-то вещи?
– Ладно, помоги. Их и, правда, много. Найдешь второй корпус? Я буду там.
Я схватил конфеты и игрушку, и отправился на территорию детского санатория. По дорожкам ухоженного лесопарка прогуливались взрослые с детьми и просто дети. Я увидел Алису издалека по ее рыжим, длинным волосам. Она держала за руку маленького мальчика. И он тоже был рыжим. Девушка замахала мне рукой. Я прибавил шаг.
– Привет,– сказал я ей.
– Привет, я рада, что ты мне поможешь,– Алиса была просто счастлива.
– А тебя как зовут?– спросил я мальчика, смотревшего исподлобья на меня во все глаза.
– Матвей,– тихо и хрипло проговорил он.
– Это тебе, Матвей,– я протянул ему подарки.
Он недоверчиво взял и осмотрел набор машинок. Алиса с улыбкой наблюдала за ним. Мальчик поковырял пальчиком упаковку на машине и спросил:
– А тлактол где?
Я не понял, зато Алиса все поняла и рассмеялась.
– А трактор получишь в следующий раз, если будешь слушать бабушку. А дяде надо сказать «спасибо».
Темноглазый мальчуган посмотрел на меня снизу вверх и пробормотал:
– Спасибо,– потом подумал и спросил:
– А ты кто?
– Дядя Сережа.
– Все, Матвей, нам пора. Дяде Сереже завтра тоже на работу.
– Не хочу,– заплакал Матвей, выпятив нижнюю губу.– Хочу к тебе.
– Мама, возьми его,– Алиса смотрела за мою спину.
Я оглянулся и увидел позади себя рыжеволосую женщину. Она была похожа на Алису. Я поздоровался. Она кивнула мне головой и взяла мальчика за руку. Тот заплакал еще сильней.