Луна для влюбленных

Арчер Джейн

Пока Синтия и Мэверик ехали на юго-запад по направлению к Аризоне, все их внимание поглощала окружающая природа. Далеко на горизонте вздымались пурпурные горы. На плоской равнине хорошо была видна яркая зелень и сизые колючки кактусов. Небо было лазурным. И эта голубизна, чуть окрашенная розовым сиянием солнца, казалось, окутывала равнину. В потоках жаркого воздуха парил ястреб, вскрикивал и уносился прочь. Песок цвета старого мыла заглушал стук подков.

Мэверик знал, что они находятся к западу от Рио-Гранде и к югу от реки Хила. Теперь же они направлялись к сухой, выжженной солнцем земле у подножия

гор Чирикауа. Мэверик решился сказать обо всем Синтии, так как опасался, что она повернет обратно, если поймет, насколько тяжелым обещает быть путешествие.

Синтия поняла, что где-то поблизости ранчо Кордова, и еще раз пожалела, что едет не туда, а в Мексику. Если из поезда, где она была в безопасности, местность выглядела устрашающей, то открывавшийся теперь простор таил в себе опасность. Синтия сделала неприятное открытие: одной ей здесь не выжить. Она отдала свою судьбу в руки Мэверика Монтаны и теперь опасалась, что поступила неразумно.

Солнце поднималось все выше, Синтия страдала от жары. Она сдвинула ковбойскую шляпу на затылок и отерла влагу со лба. Усталость давала о себе знать. Ее руки в перчатках стали мокрыми от пота. Теперь Синтия жалела, что не оделась полегче. Скоро она сдастся и напьется из фляжки, привязанной к луке седла. Но ей не хотелось показать ему, что ее мучит жажда, до того, как он сам признается, что хочет пить, И Синтия держалась из последних сил.

Она остановила мустанга и обернула луку седла поводьями. Синтия хотела снять черный жакет, но он прилип к ее повлажневшей блузке. Несколько минут она пыталась справиться с ним, но ей удалось только спустить его с плеч. И тут произошла осечка: жакет застрял, и ее руки оказались прижатыми к бокам. Чувствуя беспомощность, Синтия окликнула своего спутника, Мэверик оглянулся и нахмурился:

– Что случилось?

Оглядев Синтию, он засмеялся:

– Жарко?

– Лучше ничего не говорите, помогите мне снять этот чертов жакет.

– Да, мэм. – Он потянулся к ней, потом заколебался. – А награда будет?

Она нахмурилась:

– Если вы так ставите вопрос, я сама с ним справлюсь.

Он нежно поцеловал ее в губы, потом стянул жакет и с торжествующим видом помахал трофеем над головой.

– Благодарю.

Синтия не знала, сердиться ли ей из-за того, что он ее поцеловал, или радоваться, что она избавилась от этой лишней детали одежды.

Мэверик положил руку ей на колено.

– Я думаю, что поцелуй был вашей, а не моей наградой, – сделал вывод он. – А что же причитается мне?

От наглости она изумленно захлопала глазами. Не отводя от нее взгляда, он позволил своей руке скользнуть под ее юбку и сжал бедро.

– О! – Ее глаза округлились от неожиданности. – Кто вы такой?

– Лучше привязать ваш жакет к скатанному одеялу. Он дотянулся до узла за ее спиной и водворил жакет на место.

– Как вы смеете?!

Мэверик был так близко, что Синтия уловила его мускусный запах, увидела капельки пота на шее под расстегнутым воротом рубашки. По ее телу вновь пробежали мурашки. Сначала было жарко, теперь ее охватил озноб. Ей вовсе не понравилось то, как он на нее действует.

– Все в порядке. – Он усмехнулся, выпрямляясь в седле. – А что касается меня – вы ведь меня спросили, кто я такой, – то могу ответить:

я тот человек, с которым вы вступили в сделку. Теперь слишком поздно что-либо менять.

Синие глаза сцепились с зелеными. Некоторое время этот поединок взглядов продолжался.

Синтия начала было говорить, но тут с ужасом заметила, что он поднял ее юбку на самое бедро. Она быстро одернула ее так, чтобы прикрыть колено. Потом хмуро подняла глаза и увидела, что Мэверик продолжает улыбаться.

– В будущем... – сердито начала она.

– Вы сделаете меня счастливым человеком, – продолжил он и скомандовал: – Поехали.

Он сделал знак, чтобы она следовала за ним.

По-видимому, он привык действовать стремительно. Неплохо поучить его хорошим манерам. Но Синтия решила отложить урок на некоторое время. Сначала надо было оказаться в безопасности городских улиц, а потом она все-таки должна была получить свой сюжет, историю его жизни.

Продолжая путь через пустыню, Синтия заметила, что другие всадники им не встречалась. Не заметила она и животных или птиц. Только ветер да крик ястреба нарушали тишину.

Синтия чувствовала себя маленькой и беззащитной в этом огромном пространстве. Маячившие вдали горы казались ей бесплодными и грозными. Как можно жить в этой пустыне? Но ведь апачи жили здесь до того, как солдаты Соединенных Штатов вытеснили их.

Через некоторое время Синтия утратила интерес ко всему, кроме своего мустанга. Она никогда не увлекалась верховой ездой и не ездила в мужском седле. Ей было непривычно скакать несколько часов без передышки. И впервые езда верхом причинила ей физическую боль. Если бы ковбойская шляпа не была подвязана у нее под подбородком, она давно бы уже потеряла ее из-за тряски в жестком седле. Синтия была бессильна что-то изменить. Ей хотелось подложить подушку, чтобы смягчить тряску, нагнать облаков, чтобы закрыть палящее солнце, и поставить мустанга на колеса – сделать все, что угодно, лишь бы побыстрее прекратить эти мучения. Из мягкого кресла в Нью-Йорке жизнь на Западе казалась ей более заманчивой.

Скоро Синтии стало казаться, что на ее теле нет живого места, что все оно – сплошной синяк. Она проклинала корсет, врезавшийся в ее чувствительную кожу и натиравший влажное тело. И все же ей не хотелось выглядеть слабой в глазах Мэверика, который, кажется, родился для езды в седле.

А Мэверик продолжал гнать лошадей, преодолевая огромные расстояния. Иногда он останавливался, чтобы размять ноги и дать отдохнуть ей. Когда они отдыхали, он следил, чтобы она поела, по-братски делясь с ней сыром, лепешками и, конечно, водой. Но передышки эти были короткими. Его раздражала потеря времени.

Мэверику было ясно, что у Синтии небольшой опыт верховой езды. Ему следовало оставить ее в Лордсбсрге. Да и вообще не нужно было вступать с ней в сделку. И все же он восхищался ею. В ней чувствовалась внутренняя сила. Синтия была из тех женщин, что кажутся изнеженными, но обладают твердой волей.

Мэверик спрыгнул с мустанга, взял фляжку и подошел к ней. Синтия спешилась, но когда ноги ее коснулись земли, оказалось, что они ее не держат. Она чувствовала себя ужасно усталой, все тело болело. Она пила маленькими глотками воду и гадала, сможет ли ехать дальше. Но выбора не было.