Луна, луна, скройся!
Шрифт:
— Правда?
— Нет, ты в прошлом году от собачьего воя простудилась.
— А ты дал знать Батори о том, что я у тебя?
— Нет. Тот, кто напал на его автомобиль, знал, где и как он проедет. А значит, информация слита из близких кругов. Очень может быть, что за час до того, как за тобой приедут люди императора, сюда ворвутся террористы и прострелят тебе голову.
— Вот же ёж ежович… Что мне тогда делать?
— Прятаться. Уехать. Лучше сразу из Империи. Здесь ты даже кровь не сможешь получить без регистрации. Конечно, некоторое время мы можем тянуть с тобой на половинной порции… но не слишком долго. Год, два. Обращаться за помощью
— Ну уж нет. Я так просто не побегу. У меня, знаешь ли, свои счёты с Люцией.
— И что ты будешь делать?
— Искать её и обезвреживать.
— Лиляна, ты дура?!
— Чего?!
— Не удержался. Я всё-таки этот вопрос полгода выслушивал, — Кристо обезоруживающе улыбается, кидая на меня взгляд, и тут же снова опускает ресницы.
— Я её найду и обезврежу. Убью или сдам Батори. Она меня чуть не утопила, а перед обрядом ещё чуть не изнасиловала.
— Чуть не что?!
— Пыталась меня «пробить». Чтобы сорвать ритуал. Два покушения — немножко слишком для христианского прощения.
— Три. Марийка призналась, что это Люция её подговорила посоветовать мне написать мачехе. Люция была уверена, что за кутнагорскими цыганами следят. Она надеялась, что либо упыри нас настигнут и убьют, либо ты испугаешься и… переспишь со мной.
— Какая-то у меня везучесть повышенная. На полоумных интриганов.
— Лилян, я понимаю, что ты зла на Люцию. Но ты одна — а у неё целая шайка, не меньше дюжины. Это серьёзно.
— Я не одна, если ты со мной.
Кристо качает головой.
— Я не дам тебе так рисковать. Не позволю. Скорее, я найду способ вывезти тебя в бесчувственном состоянии.
— Ты поможешь мне отыскать и убить Люцию. А я выйду за тебя замуж. Сразу после того, как мы это сделаем.
Он поднимает на меня взгляд. Его глаза словно пытаются просветить меня насквозь. Молчание немного затягивается, но, наконец, он говорит:
— Я согласен. Но мне нужно подтверждение договора. Гарантия.
— Какая?
— Наш поцелуй.
— Просто поцелуй? — леший его знает, такого деликатного, может, он имеет в виду и продолжение поцелуя тоже.
— Да. Это будет как печать.
— Какой ты… деловой парниша. Хоть бы что-нибудь романтичное соврал. А то так вот в лоб: печать, хоть стой, хоть падай.
Кристо встаёт со стула, нависнув надо мной. Расстёгивает рубашку — я напрягаюсь, готовясь дать отпор. Но он просто берёт мою руку и прижимает ладонью к обнажённой груди. Там, под кожей и рёбрами, сильно и быстро бьётся сердце. Кристо глядит мне в глаза — его взгляд мне кажется не то укоряющим, не то просто болезненным — потом наклоняется и приникает к моему рту губами. Второй рукой он придерживает мой затылок.
Сначала я переношу поцелуй спокойно, но потом — когда Кристо показывает, что у него есть не только губы, но и язык — на меня обрушивается знакомая тяжесть. Болезненно бьётся сердце, давит грудь, кружится голова. Я стараюсь потерпеть ещё немного, но скоро понимаю, что не могу, и отстраняюсь.
— Прости, мне от этого как-то нехорошо стало.
Он хлопает своими младенческими ресницами, тихо спрашивает:
— Тошнит?
— Нет, — я не знаю, как описать своё состояние. — Просто как-то дурно. Голова кружится и вообще…
— Ясно, — он вдруг улыбается. Отпускает мой затылок. Подносит к губам мою ладонь, мягко её целует — и тоже отпускает. — Идём искать Люцию прямо сейчас?
— Нет, прямо сейчас
— Хорошо. Найдём.
Мачеха Кристо возвращается вечером. Оказывается, у неё уже недели две как припасена для меня одежда: майка, юбка и бельё тех моделей, которые не требуют тщательного выбора по фигуре. Я замечаю, что Кристо обращается к ней «мама», хотя по возрасту она старше его всего на дюжину лет — примерно ровесница Люции. Мне она представляется как «тётя Дина». Это худая, весёлая и красивая женщина. Я гадаю, знала ли она о том, что наша с Кристо помолвка была на грани разрыва? Если знала, догадывается ли она, что теперь всё снова в порядке, или добра ко мне просто так, в силу натуры? Мысли и чувства людей всегда были для меня тайной за семью печатями, хотя характер в целом я обычно чувствую хорошо.
— Чтобы найти Люцию, нам придётся рыскать по Будапешту, — говорю я Кристо. — Чтобы перебраться, мне понадобится другая одежда. Что-нибудь, что скроет монисто.
— А оно не снимается?
— Нет. Это, собственно говоря, «Сердце Луны». Раз я принесена ему в жертву, оно не откажется от меня так просто.
— Ясно. Я что-нибудь придумаю.
— Далее, нам будет нужно место, чтобы жить, легенда, чтобы не обращать на себя внимания, и косметика, чтобы серьёзно изменить мне внешность. Как у тебя с деньгами?
— У нас полно денег. Вместе с орденом сразу давали премию.
— Ты получил орден?
— Да. Орден Святого Вацлава.
Ничего себе. Одна из высших наград Богемии и Кристо не вяжутся у меня в голове друг с другом.
— Мои поздравления. Кстати, надеюсь, никто из цыган не знает, что ты меня нашёл?
— Нет.
— Хорошо. Дальше, нам будет нужно оружие. Пока, кажется, всё.
— Когда ты начинаешь так хлопотать и обо всём беспокоиться, мне хочется тебя усадить в уголок и дать большую чашку чая.
— Не смешно.
— Я не смеюсь. Ты сразу такая взъерошенная делаешься… жалостная.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
Кристо уходит в город на следующий день. Возвращается только затемно, зато приносит кучу всего. Во-первых, одежду для нас двоих: мы теперь пара неформалов-«готиков». Мне он выбрал узкие бриджи, сапоги на небольшом каблуке со шнуровкой на икрах (моего размера!), трикотажную сорочку, кожаный ремень с клёпками и, главное, такой же ошейник, такой толстый, что сошёл бы за сменный воротничок — всё чёрное. Кристо даже не забыл купить носки, и я чуть не пускаю слезу умиления. Его новый костюм под стать моему, только вместо сорочки — рубашка, а вместо ошейника — кожаный жилет. Кроме того, Кристо принёс целый пакет косметики, несколько стилетов и судки с ужином из ресторана — на троих. Я помогаю Дине накрыть на стол и с наслаждением объедаюсь трансильванским жарким с картошечкой, телячьим паприкашем с клёцками и фруктово-хлебным суфле, запивая жгучей сексардской «Кадаркой» — лучшим из красных вин Венгрии, которое, впрочем, невозможно пить просто так, только с густыми и сытными блюдами венгерской кухни, для сопровождения которых оно, наверное, и создано. Несмотря на обильный ужин, от вина у меня кружится голова и тянет в сон. Я еле досиживаю до окончания застолья — из-за моих размеров я практически всегда заканчиваю есть раньше остальных. Наконец, Кристо и Дина встают. Сил помочь убрать со стола у меня уже нет — Дина замечает это и сама предлагает перебраться в кровать. О да, я нахожу эту идею отличной.