Лунная дорожка

Харри Джейн

Внезапно ее пронзило такое сильное наслаждение, что все тело затряслось и задрожало. Мэри резко вскрикнула, словно не веря в то, что небеса, к которым она возносилась, уже так близко, а Крис ответил ей тем же, застонав в сладостной агонии, когда его собственное тело сотряслось от оргазма.

Потом они тихо лежали обнявшись. Немного отдышавшись и придя в себя, Крис прошептал:

— Как ты себя чувствуешь?

— Мне кажется, — ответила она, — что я разорвана на тысячу мелких кусочков.

— И все? — с притворным

изумлением спросил он и нежно поцеловал ее в лоб. — В следующий раз мне нужно будет лучше постараться.

Мэри вдруг поняла, что ей нужно произнести что-то очень важное. Что она любит его. Но гордость не позволяла. Ведь очень скоро она уедет навсегда, и это надо будет сделать с высоко поднятой головой.

— Что-нибудь случилось? — нахмурился Крис.

— Ничего. А почему ты спросил?

— Потому что сначала ты выглядела расслабленной и блаженной, а теперь нет.

— Это игра воображения, — ответила Мэри, потрепав его по щеке. — Наверное, мне и в самом деле нужно немного поспать.

— Лишь немного?

Он поймал ее руку и поцеловал ладонь. Кожей она смогла ощутить его улыбку.

— Конечно, — ответила Мэри. — Я ведь не хочу ничего пропустить.

Крис вытянул руку и выключил лампу.

— Обещаю, — торжественно объявил он, — не начинать без тебя.

Он заснул почти сразу же, а Мэри долго не могла сомкнуть глаз. Она лежала в его объятиях, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить его сон, и просто смотрела в темноту.

Что ждет ее впереди? У ее будущего нет ни света, ни надежды. И она ощутила страх и одиночество.

9

— Мисс Аллен, мадемуазель, я принесла вам кофе.

Мэри приподняла тяжелые веки, с удивлением обнаружив, что комнату заливает яркий солнечный свет, а рядом с ее кроватью стоит Жюстина с небольшим подносом в руках.

На кровати рядом с ней не было никого, подушки были взбиты, а покрывало — гладким, как стекло. Никаких признаков, что кто-то делил с ней ложе ночью. Никакой одежды на полу, никаких звуков включенного душа в ванной.

Крис исчез, а вместе с ним и всякие следы замечательной ночи, которую они провели вместе.

Профессиональная работа, с внезапной горечью подумала Мэри. Но чему она удивляется? В конце концов, если ты спишь с дочерью хозяина, то наслаждаться обществом другой дамы в том же самом доме дурной тон, особенно если об этом прознают верные слуги.

Крис прекрасно знает, как замести следы.

Мэри медленно поднялась и села на кровати, подтянув одеяло к груди.

— Спасибо, сеньора.

— Звонил мистер Маккейн. Он забронировал вам билет на дневной самолет на Гренаду.

Мэри едва не пролила кофе на кровать.

— Вы говорите, он позвонил? Когда?

— Всего полчаса тому назад, мадемуазель. Он также сказал, что в половине двенадцатого

за вами пришлют машину.

— Понятно, — растерянно ответила она, и во рту стало сухо. — А больше… больше он ничего не просил передать?

— Нет, мадемуазель, — ответила Жюстина и внимательно посмотрела на Мэри. — Наполнить вам ванну?

— Нет, спасибо, — с трудом улыбнулась Мэри. — Я сама.

Вот, значит, как, угрюмо размышляла она, оставшись одна. Ночью было одно, а теперь все резко изменилось: между ней и Крисом пролегла безграничная пропасть.

Ну и чего ты ожидала? Ты поманила его к себе, воспользовавшись его влечением, и он пришел и овладел тобою, как овладел бы любой другой женщиной. Произошла обыкновенная сделка, и сожалеть поздно.

Крис научил ее быть женщиной, и она всегда будет ему благодарна за это. Но она научилась и еще кое-чему. Тому, что чувствует сердце настоящей женщины, и отныне она не сможет ощутить подлинную свободу.

Ничего пить не хотелось, но доза кофеина была крайне необходима, чтобы взбодриться. В конце концов, нужно еще собрать кое-какие вещи в дорогу. Теперь настал ее черед притвориться, что она здесь совершенно чужая.

Жюстина, как обещала, выстирала и погладила ее льняное платье, и оно висело на плечиках на дверце шкафа. Но Мэри решила, что не станет его надевать. Как и любые другие вещи, принадлежащие Абигейл. Она обойдется собственной одеждой и, кроме того, сможет купить кое-что из нижнего белья на Гренаде. Лишние вещи ей ни к чему. Разве что кроме великолепного платья, которое подарил ей Крис, с внезапной болью вспомнила Мэри. Его она захватит с собой как напоминание о глубокой бездне между любовью и сексом.

Как горько проснуться и обнаружить рядом с собой пустое и еще не остывшее ложе, грустно думала она, застилая кровать. И если это означает провести остаток жизни в одиночестве, то пусть так и будет. Она уже привыкла.

С собой ей придется забрать не один лишь только подарок Криса Маккейна. Она запомнит звук его голоса, его неповторимый мужской аромат, вкус шершавых губ и искусные движения пальцев и тела, доводившие ее до невообразимых высот блаженства… Неотвратимые воспоминания будут действовать на нее как сильный наркотик. Это то, с чем придется мириться еще долгое время.

Мэри приняла душ и оделась, а потом начала собираться в путь. Как же мало у меня вещей, усмехнулась она, а потом вспомнила, что не положила черное платье, которое надевала прошлым вечером. Она обыскала весь шкаф и даже нагнулась, чтобы заглянуть под кровать, но нигде его не нашла. Наверное, вездесущая Жюстина забрала его в стирку!

Последним и самым важным предметом был ее паспорт, который, наверное, до сих пор лежит внизу, на столике в гостиной.

Окинув комнату прощальным взглядом, Мэри поспешно вышла и спустилась вниз.