Лунная пленница Синего узника
Шрифт:
– Шутишь?! – поразилась Оусэль моей недальновидности.
– Самец, способный бесконечно долго прожить под водой! Если не снимать с него магических пут и время от времени дурманить песнью, то он же идеальная собственность! Считай, пожизненный раб.
– Жуть какая, - ужаснулась я.
Оттого, что первостепенной задачей для меня было спасти жизнь оборотню, я еще даже не успела задуматься о том, какая именно жизнь его в результате ожидает!
А у бедолаги впереди, оказывается, беспросветное рабство под водой! Сердце защемило
– А есть ли способ вообще отпустить его? – спросила я, в страхе ожидая решающий ответ.
– И последовать за ним на берег? – с несвойственным Сиренам сочувствием покачала Оусэль головой. – Вы же связаны ритуалом. Тебе без него никак. А знаешь, что творят с такими, как мы, на суше? Как нас все ненавидят?..
– Могу себе представить...- вздохнула, поправляя сползающего оборотня. И надо было ему таким крупным уродиться!..
Дальше плыли молча. Каждая думала о своем, о русалочьем.
***
Наконец, всей разномастной стайкой мы вплыли в таинственную пещеру морского мудреца.
– Это еще что за каракатица? – возмутилась я, ожидающая, что Восьминогий Оракул это как минимум осьминог.
А на деле мне подсунули ни рыбу ни мясо в виде вязкой жижи на ладошку.
– Амёбоидный Восьминог!
– с суеверной восторженностью пояснила Оэльда. – Величайший провидец глубинных вод.
– Ясно, - поморщилась я, с трудом пытаясь вытерпеть «ладонного ползуна».
– Имя? – свернулся вдруг слизняк в моей руке, заговорив вполне различимыми словами.
– Оника, - ответила, чуть было не расхохотавшись из-за щекотки и еще больше из-за трепетного отношения русалок к этой кучке слизи.
Неужели говорящая лужица и вправду такая важная персона??
– Как ты смеешь не проявлять уважения, новоявленное дитя?! – почернел вдруг комочек в моей ладони, злобно растянувшись в червеобразную сосиску.
– Эм-м, простите, - поспешила я успокоить подпрыгивающего червячка.
– Я ж не знала, что вы мысли читаете!
«Ой! Как же перестать сыпать прозвищами для этой вялой гусеницы?..»
– Прекрати сейчас же, глупое создание, привязанное к прошлой мерзости наземной жизни! – разразилась гневом жижа.
– Я пытаюсь! – захныкала, от отчаяния механически дёрнув рукой.
Слизняк испуганно подпрыгнул, уставившись на меня несуществующим лицом:
– Ты!!! Ты-ы-ы! – завопил он. – Притворщица, скрывающая под измененным старым именем презрение к Подводным ценностям! Я изгоняю тебя, неблагодарная дева Суши! Никогда более твоей помнящей прошлое душе не вернуться в царство вечного Озера!
«Ну супер, - пронеслось в голове. – Теперь меня в болота какие-нибудь для пущей
– Но как же так, о Великий Оракул? – насупилась Одиноль. – Мы так надеялись, что ты обрубишь связь нашей бедовой сестры с этим гадким вервольфом!
– И передам его тебе в услужение как главной? – хмыкнул Оракул. – Хм, а почему бы и нет? Тоже приличное наказание. Откажись от старого имени, неказистая ты Сирена, - «вежливо» предложил он мне, - и тогда я вырву этого самца из твоего дыхания! А тебе позволю остаться в объятиях Великого Озера.
«Неужели этот моллюск реально обладает такой властью?» – все еще не могла я поверить.
Но на всякий случай решила не искушать судьбу:
– А если всё же оставлю и имя Оника, и вервольфа себе? – смахнула его блестящие синевой волосы, упавшие мне на лицо и приятно щекочущие своей шелковистостью, что ощущалась даже в воде.
– Будешь до скончания своих дней маяться на суше, привязанной к нему! – зловеще изрек безротый Оракул, сам того не ведая соблазнив меня заманчивой идеей вернуться таким способом на берег. – Так, скажи мне, Серебристая дочь шальной волны, невольно занесшей тебя в наши воды, как зовут тебя?
Дал мне Оракул последнюю возможность отказаться от имени, за которое я теперь, напротив, хваталась всеми руками, исчезнувшими ногами и даже новообретенными ластами!
– Моё имя Оника! – уверенно выкрикнула я.
– Ты что? – зашипела Одиноль, очевидно, разгадав мой строптивый план. – Тебе же житья не дадут на суше! Да вервольф этот первый же тебя и прикончит!
– А я всё же рискну! – упёрлась я, понимая, что и вечную жизнь с этими стервочками мне не потянуть.
А так хоть какой-никакой шанс...
– Мне жаль, достойная Рыжая дочь Озёр, - разочарованно сказал Оракул нашей разъяренной Одиноль.
– Но Серебристая дурошлёпица избрала свой роковой путь на берег! А так как лишь ритуальная связь с вервольфом поможет мне сослать эту вульгарную грубиянку вон из водного мира, придётся мне выплеснуть их отсюда вдвоём! Тем самым, исполнив моё великое проклятие, - сказал полужидкий Оракул, непредвиденно выдавив мне прямо в лицо разноцветный фонтан брызг.
Раз, и я оглушенная шлёпнулась об землю...
Глава 9. Моника.
– Лежать! Подлая тварь, - зарычали мне прямо в жабры. А нет, всё же в ухо. Жабры мне нащупать так и не удалось. – Не двигайся! – еще один приказ низким голосом, полным ярости.
А чего это он на меня так злобно смотрит? Никакой благодарности у местного зверья!
– Да я и так чуть жива, - сказала, отплёвываясь от морской воды. – Ты бы слез с меня, прежде чем кричать. Видишь же, задыхаюсь!
– Мне еще и пожалеть тебя, гадина чешуйчатая? – взбунтовался оседлавший меня вервольф, не желая сползать с моего дрыгающегося хвостика.