Лунная радуга(дилогия)

Павлов Сергей Иванович

– Костюм– ерунда. Костюм какой угодно напялить можно.

– Можно, кто спорит.Но зачем?.. Вот и Рэнд,совершенно сбитый всем этим с толку,верно решил,что утро вечера мудренее,и спать подался.Лег, ворочается, заснуть не может. Мысленно перебрал команду рейдера, десантников, ученых… – нет никого, кто хоть сколько-нибудь походил бы на этого типа, и баста! Наконец не выдержал он– встал и побрел на разведку. Куда ни заглянет, везде ночное освещение, невесомость. Полный порядок, спит корабль. Только в бане трое ребят галдели – Бака из простыни выпутывали…

При последних словах десантника у меня,признаться, холодок по телу прошел.

Незаметно для себя я поднялся и слушал дальнейшее стоя.

– Утром я Рэнда за завтраком встретил,– продолжал

Бугор.– Вижу, он вялый какой-то.Глаза усталые,красные.Спрашиваю: ты случайно на заболел? Он только рукой махнул.Сидит за столиком против двери,не ест ничего,исподлобья каждого входящего разглядывает и пальцами, машинально так, гибкий бокал наизнанку выворачивает.Подсел я к нему, бокал отобрал. «А ну-ка выкладывай,– говорю, – какая муха тебя укусила, не то я сам за это возьмусь и приятную встречу тебе с Молотком живо организую– ты меня знаешь!» Видит он, деваться некуда. Рассказал…Думал я, думал, ничего путного не придумал и посоветовал ему все это Нортону выложить.Рэнд усомнился: «Поверит ли? Я,–говорит,– в этой группе человек новый…»– «Поверит не поверит,– говорю,– а рассказать надо.Все мы тут новые…» На том и порешили.Разошлись по своим тренажерам, и целый день я Рэнда не видел.Вечером встретились, спрашиваю: «Ну как?» Он рукой отмахнулся – дескать,плохо дело. «Нортону рассказал?»– «Рассказал…» – «И что?» – «А ничего. Не поверил, конечно. Выслушал, правда, внимательно, но хмуро так, с неудовольствием. Ну и сам догадаться можешь, что мне посоветовал. «Иди, – говорит,– к Молотку. Пусть он тебе своим молоточком по коленкам потюкает и под черепную крышку на всякий случай заглянет…»– «Ладно,– говорю я Рэнду, – не расстраивайся.В таком случае плюнь ты на это,забудь.В конце концов не наше дело корабельных «зайцев» ловить.Если это начальству неинтересно,то нам тем более. Да и не хозяева мы на рейдере, а так– вроде платного приложения. Пусть сами хозяева и разбираются.А когда чужак себя обнаружит,я сам к Нортону пойду и за его недоверие к своим же ребятам… В общем,придется крупно поговорить».

– Может, Рэнд тебя просто разыгрывал?– высказал новое предположение Уксус.

– Ты слышал,чтобы Рэнд кого-нибудь разыгрывал? – строго и как-то даже торжественно вопросил Бугор.– Хоть один-единственный раз?

– Да, это правда…

– То-то! Рэнд не Весло, шутить не любит…

– Кстати… откуда эту историю знает Весло?

– Я выяснил потом откуда…Рэнд, понятно, хотел побеседовать с Нортоном с глазу на глаз: выбрал момент, когда спортзал опустел, Нортона попросил задержаться. А Весло в тот день попрыгал слегка, закатился на самый верхний батуд и притих.Лежит себе, как на пляже,нос почесывает… Рэнду и Нортону невдомек, что в зале третий присутствует.Поговорили…Весло, конечно, случай не упустил и вечером потешить вас вздумал.Жаль, меня в тот вечер на «мельнице» не было… Потом я прижал его к стенке, да поздно. Ну что с него взять? Ходячий выпуск последних известий…

– А почему ты в тот вечер не пришел?– полюбопытствовал Уксус.– За чужаком, должно быть, охотился?

– Нужен больно!.. Настроения не было – вот и не пришел.

– И Молоток перестал к нам ходить…– сказал Уксус с такой интонацией, словно видел меня в темноте сквозь корпус нейтринного микроскопа. Я медленно сел.

– Молоток «мельницу» за игру не считает,– сказал Бугор.

– В том-то и дело!.. И опять же спортом слишком увлекается…

– А кто здесь спортом не увлекается? Вон даже ученые наши и то занятий не пропускают. Вчера один прыжки с шестом осваивал – бежит сломя голову, и не увернись я вовремя,он бы мне концом шеста в рот попал. Остерегаться нам надо, когда они в зале.

– Ученые в «мельницу» не играют,– гнул свое Уксус,– а Молоток играл. И отважно играл, хотя играть ему было скучно. Должно быть, вынюхивал что-то, не иначе…

– Должно быть,– согласился Бугор.– Я всегда опасался, что, если он узнает про чужака, Рэнду несдобровать.Вызовет к себе, потюкает по коленкам и спишет в резерв. Или еще хуже придумает…Ну теперь, видать, не узнает.

Я сидел на

неудобном выступе станины микроскопа,ладонями сжимал горящие щеки и готов был провалиться сквозь палубу.Сейчас,когда со всей очевидностью выяснилось, что самым большим дураком в их веселой компании был я, мое присутствие здесь стало теперь для меня совершенно невыносимым.Разумеется, я понимал,как важно выйти отсюда тихо и незаметно,и,конечно,пытался придумать практический способ исчезновения, но придумать не мог. Все дело портил проклятый фиксатор дверного замка.После беседы о чужаке десантники наверняка насторожены и, чего доброго, могут устроить за мной нелепую гонку по коридорам. Только этого не хватало!..

Я встал, медленно высунулся из-за укрытия и в глубине лаборатории заметил слабое зеленовато-серое свечение.Приглядевшись,увидел на фоне слабого зарева два силуэта – плечи и головы. Один силуэт покачнулся, недовольно проговорил баритон:

– Готово? Сколько еще?

– Что, надоело?– спросил к свою очередь тенорок язвительного Уксуса.– Три минуты осталось. Да ты сиди, не ерзай. В инструкции сказано: как только камера остановится, будет звонок.

– А мы все правильно делаем? Смесь не испортим?

– Делаем как надо, по рецепту. Ты не волнуйся.

– Время позднее, вот я и волнуюсь.Скоро уже двадцать два,а нам эту пакость еще по батудам размазывать… К утру, думаешь, высохнет?

– К утру?..Через час высохнет.Когда последние батуды разрисуем, на первых уже можно будет прыгать.Опробуем?Нортон неплохо придумал – в темноте прыжки интереснее.

– Ишь чего захотел!– проворчал Бугор.– Я думаю, как бы нам до невесомости управиться, а он опробуем! Если мы не успеем спортзал подготовить, Нортон нам этой зеленкой физиономии выкрасит…

– Что верно, то верно!– со смехом ответил Уксус. – А знаешь, зеленый цвет тебе, пожалуй, пойдет…

– А тебя и красить не надо.Ты сам по себе зелен кругом– и внутри и снаружи.

Мне стало понятно,чем они занимались.Это была удача! Я осторожно попятился к двери, нашарил ручку и замер в ожидании звонка. Звонок сигнального таймера – я это знал – был достаточно громким, чтобы в трелях его мог утонуть звук щелчков доброй сотни фиксаторов… Угольно-черные силуэты десантников тоже застыли над смотровыми окошечками камеры, в которой, как мне теперь было ясно, Уксус активировал какую-то смесь люминесцентных веществ для светящейся краски.Химики-десантники… И рецепт ведь где-то раздобыли, кустари-самородки, и, наверное, половину запаса люминофоров из хранилища уволокли.

Затрещал звонок.Я вышел в темный кабинет. Задвинул за собой дверь, включил освещение. Взял со стола пакет и удалился восвояси.

Я был совершенно измучен. Кое-как распихал содержимое пакета по фармацевтическим ящикам,ушел к себе в каюту я рано лег в постель.Размышлять о результатах своего детективного приключения не хотелось– по-видимому, сказывалось напряжение последних дней. В голове царила глухая, тревожная пустота, логически оформленных мыслей не было; я незаметно уснул, и мне приснился звонок лабораторного таймера.Я звал,что обязан этим пренепременно воспользоваться, чтобы куда-то уйти,но не мог заставить себя шевельнуться… Звонок трещал, и наконец я понял, что это зуммер внутренней связи. Не открывая глаз, я нашарил ручку афтера– переносного экрана, который всегда засовывал под подушку на случай экстренного вызова,– поднес афтер к лицу,как подносят зеркало, и только теперь поднял тяжелые веки. На экране светилась физиономия инженера-хозяйственника. Утопив пальцем кнопку приема, чтобы умолк надоедливый зуммер, я с трудом промычал:

– М-м-да… слушаю!

– Кажется, я разбудил вас?– неуверенно проговорил Бак.– Извините…

– М-да… то есть нет, ничего. Говорите.

Бак несколько мгновений молчал.

– Собственно, говорить-то… Ну, в общем, двенадцатый.

– Где?

– В аккумуляторном отделении. Малый отсек, где заправляют скафандровые аккумуляторы.

– Нижний ярус? Что-то новое… Когда?

– Около получаса назад.

– Ушел, конечно?

– Ушел.